Охота на журавлей
Шрифт:
– Я не прикапывалась. Просто обидно стало, и сдержаться не могла, а он заметил, что слезы текут…
– А от чего слезы-то? Какого хрена ревешь? ПМС, что ли, пришли, а ты и не в курсе?
– Блин… - Арина смотрела на экран телефона и думала, стоит ли говорить. Даже лучшим подругам не стоит знать о самом сокровенном.
– Эй, алле? Ты еще здесь, Ариш?
– доносилось из динамика обеспокоенно.
– Тань… Мне кажется, он со мной не по любви, а просто из-за чувства ответственности… - Выдала, наконец-то. Будто с плеч гора свалилась.
–
– Да при чем тут гормоны, Тань? Я давно об этом думаю, просто никогда тебе не говорила.
– И откуда такая высокоинтеллектуальная мысль? Только слепой не видит, как Мишка с тебя пылинки сдувает, у вас идеальные отношения, даже зависть порой берет. Вот честно, Арин. Ты бы не грешила, дорогая, не жаловалась на то, о чем другие только мечтают.
– Таня долго не могла устроить свою личную жизнь, и Арина поздно спохватилась, что высказывать свои обиды на мужа, с ее стороны было просто неприлично. Однако, уже начала разговор - теперь от Танюхи не отвяжешься.
– Ну, мы же с ним жили больше года, и никаких идей о свадьбе не возникало. Ему просто удобно было со мной. А как только две полоски на тесте увидел, так сразу про ЗАГС заговорил, и тащил меня туда, почти насильно.
– А ты, дура такая, еще и сопротивлялась, наверное, из гордости?
– Конечно. Зачем мне нужен брак по залету?
– Арина искренне возмутилась.
– А матерью-одиночкой быть - это гораздо круче, конечно же? Тебе в голову не приходило, что Мишка этот залет спецом организовал, чтобы ты не выстебывалась, а сразу согласилась?
– Нет. Не приходило. Если бы не беременность, еще не факт, что мы бы вместе были…
В трубке послышалось издевательское хмыкание:
– Еще бы. С твоей-то мамой! Она бы его за этот год уже просто выпилила из твоей жизни.
– Миша ее не боится!
– Нет, конечно. Просто даже ангельское терпение иногда заканчивается. Вот и он, когда-нибудь, решил бы эмигрировать в Лапландию, только бы не слушать Любовь Павловну.
– Тань, вот не надо…
– Хорошо, про маму твою не буду. Но ты послушай меня внимательно, сделай выводы и прекрати страдать ерундой!
– Говори, дорогая. Знаю, гадостей наговоришь, но от тебя и яд принять готова, - полушутя, полусерьезно ответила.
– Когда ты в больницу загремела на Скорой… ничего, что я на эту тему? Если сложно, ты скажи, - Рина, хоть и очень хотела своего неожиданного ребенка, выносить его не смогла. На раннем сроке попала в больницу с кровотечением, ее саму с трудом откачали, о сохранении малыша уже и речи не было. Друзья и близкие до сих пор очень осторожно затрагивали эту тему, за что Арина была им очень благодарна.
– Да ладно уж, говори дальше. Понимаю же, что неспроста затронула…
– Я думала, он рядом с тобой там под нож ляжет, или помрет от волнения, так переживал. А ты говоришь - по залету.
– Конечно. Получается, женился - и зря. Мог бы жить сейчас, от меня свободный…
–
– А я не жалуюсь, Тань. Просто люблю его слишком сильно, а кажется, что делаю несчастным.
– А ты у него спроси, для простоты, что сам-то думает об отношениях. Глядишь, и легче станет?
– Вот сейчас ты меня, дорогуша, насмешила… - девушка, действительно, рассмеялась, хоть и было невесело.
– С Мишей разговаривать сложнее, чем со стенкой. Я ему вопрос - а он в молчанку играет. Я второй задам - обижается, говорит, что не заслужил моих сомнений… Мы так чуть не разругались, несколько раз. Потом мирились. Я спрашивала, почему так реагирует на мои разговоры об отношениях… Так он на меня, будто на дуру смотрит.
– А чего так? Сложно поговорить?
– А то ты не знаешь, как сложно из него слово вытянуть? Он замуж-то меня позвал очень романтично: просто сообщил, по какому графику работает ЗАГС, и уточнил, в какой из дней мне будет удобнее. Чтобы он мог с работы отпроситься…
Таня засмеялась на том конце провода. Она уже слышала эту версию, и не раз, но каждый раз поражалась Мишкиной прямоте и отсутствию даже грамма романтики.
– Знаю. Ты рассказывала. Но все равно - забавно. Я бы не хотела на твоем месте быть в тот момент…
– Ну, вот… А ты все «люди завидуют»… В каждой избушке - свои погремушки, моя хорошая. А что делать с нашими погремушками, ума не приложу.
– Значит, прими к сведению эту Мишкину черту характера, и живи спокойно. Ведь ты же его любишь?
– Конечно, люблю. Очень.
– Значит, должна принимать таким, какой есть. Вот и прими его «прелести» достойно, и не порти вам обоим жизнь.
– Я стараюсь. Но как услышу это его «Птичка моя, синичка, не придумывай!», так сразу до бешенства дохожу…
– Ладно, Арин, я побегу работать, а то меня уволят за болтовню в неурочное время, - Таня трудилась барменом в том же центре, что и Арина. Но их смены очень редко совпадали, вот и приходилось общаться все больше урывками, по телефону.
– Пока. Спасибо, что выслушала. Мне хоть немного, но стало легче…
Миша давно уже спал, крепко и спокойно, уверенный, что жене было достаточно его объятий и нескольких фраз в утешение. А она полночи лежала с открытыми глазами, рассматривая его точеный профиль, красиво очерченные губы, обычно плотно сжатые, смягчающиеся только во сне, отдергивала руку, которая так и тянулась погладить его по щеке. Арина, кажется, никогда не смогла бы им налюбоваться. И в этот раз, разглядывая мельчайшие родинки, темную щеточку ресниц, отрастающую щетину, она говорила себе, что сможет, сумеет прожить без него; пусть с кровью и мясом, но наберется сил и оторвется, уйдет от любимого мужчины. Без него будет больно. Но быть рядом и сомневаться в своей нужности - в разы больнее.