Охота за головами на Соломоновых островах
Шрифт:
Яйцо мегапода напоминает формой и размером утиное, а приготовленная из него яичница имеет вкус прогорклого рыбьего жира. Нам ни разу не пришлось увидеть мегапода, по мы подозреваем, что он питается продуктами морского прибоя и считается поставщиком наиболее вкусной пищи на этих островах.
Пятницу нам вернул наш знакомый туземец. Осмотревшись вокруг, он подошел к какому-то дереву и рукояткой топора отбил дробь, похожую на трель барабана. Не прошло и минуты, как со стороны берега послышался высокий, как сопрано, голос Пятницы.
— Миссис… вы меня звали?..
Мы приказали ему явиться, но он наотрез отказался.
По дороге домой мы пытались выяснить, как малаитянин Пятница ухитрился понять значение барабанной трели, пробитой жителем Гвадалканара. На
— Но ведь он меня звал…
Большего мы добиться не могли.
Мы были рады всему, что произошло; мы отлично знали, что если у нас ничего не выйдет с женскими моделями, то мы можем начать картину, изображающую мужчин за сбором яиц.
Чудесный свист открыл нам путь на священную поляну, дотоле не осквернявшуюся присутствием существ женского пола.
Глава девятнадцатая
В тот же вечер три женщины в Танакомбо держали военный совет и решили создать «ящик чудес» для меланезийских женщин. Фактически это был не ящик, а новый мешок для копры, наполненный всякой всячиной.
К сожалению, мы не принадлежали к типу женщин-обольстительниц, иначе этот мешок был бы наполнен еще более соблазнительными предметами. Тщательно перерыв в доме все ящики, в том числе и наши собственные, мы собрали множество заманчивых, с меланезийской точки зрения, вещей. Например, мы нашли несколько выбывших из строя дамских корсетов, один даже с фестонами на подвязках, отличный пояс для подвязок с шестью металлическими пряжками, которые могли бы замечательно украсить меланезийские юбки. К числу соблазнительных вещей мы отнесли отрепья нашего шелкового белья, теперь сплошь покрытого маленькими дырками от жары и сырости. Ювелирные изделия были представлены тремя разрозненными серьгами, несколькими футлярами из-под губной помады и довольно длинным обрывком ожерелья из искусственного жемчуга. Жемчужины были крупные, и мы намеревались выдавать их по три штуки.
Маргарет пожертвовала свои вечерние туфли, безжалостно растоптанные на «Матараме» при танцах с «богоданными строителями империи». Я подарила пару потускневших золоченых туфель, и наша хозяйка сказала, что туфли надо дарить порознь, поскольку они будут служить в качестве подвесок к ожерелью. Не имея сведений, какие платья будут в моде в этом сезоне, мы решили отдать в ящик чудес наши вечерние платья из тафты, но наша хозяйка решительно воспротивилась и дала нам взамен несколько ярдов ярко-красного ситца, который здесь никогда не выходит из моды. Такой ситец идет на набедренные мужские повязки, а женщины делают из него перевязь, в которой носят грудных детей или овощи (должна заметить, что меланезийцы отнюдь не похожи на описываемых в романах дикарей и никогда не щеголяют б европейских обносках). Лезвия для бритв, хотя и ржавые, но все же острые, карманные гребни, зеркальца из дамских сумочек и всякие металлические коробочки — все это было уложено в наш «ящик чудес».
Мы задумались над могуществом и богатством, которое заключает в себе мусорная куча на нашей родине. Нам стало грустно, как не раз бывало другим искателям наживы при мысли о том, что предложение сосредоточено на одном краю земного шара, а спрос на другом.
Содержимое «ящика чудес» было вне конкуренции; его нельзя было купить ни на складах плантаций, ни у японских купцов, развозивших свои товары на лодках по всему побережью, принимавших в уплату кокосовые орехи и заодно делавших всюду промеры морских глубин. Если меланезийские женщины являются нормальными существами женского пола, то они не устоят перед ассортиментом наших товаров.
Единственным методом уплаты меланезийкам за позирование является авансирование, а вернее — подарок в счет будущей
Извлечение личной прибыли происходит только при уплате за резьбу по дереву (художники) и черную магию («доктора»). За такие услуги, как ниспослание дождя на посевы, увеличение урожаев таро и батата, производство абортов, увеличение жирности свиней, привораживание любимого человека и напускание на кого-либо недуга со смертельным исходом (это стоит около 12 долларов), надо платить колдуну наличными ценными раковинами. Оплата производится по установленной расценке, столько-то за каждое колдовство в отдельности, и плата остается в личной собственности колдуна. Единственная магия, которая не оплачивается авансом, — лечение больного (врачи! обратите на это внимание!). В Меланезии пациент платит только после своего выздоровления.
Репутация щедрого человека приобретается не так, как нашими общественными благотворителями, которые, вдосталь нажившись за счет своих ближних, жертвуют на больницы для ими же искалеченных людей или дарят коллекцию картин народу, не имеющему ни досуга, ни сил для наслаждения произведениями искусства.
В этой туземной системе экономических отношений мы, представительницы капиталистической Америки, усмотрели слабые места, которые решили использовать. Щедрыми подарками мы могли приобрести власть над нашими жертвами; мы намеревались проявить неслыханную щедрость и завалить меланезиек металлическими коробками, футлярами, рваным женским бельем, а женщины — чтобы сохранить престиж — будут вынуждены отдаривать нас. А мы захотим лишь одного: позирования и права отбора моделей.
С утра, едва мы отправились из Танакомбо, все пошло как по маслу. Было замечательное тропическое утро, и когда день начинается так, то чувствуешь, что все будет в порядке. Так оно и было. День был настолько лишен катастрофических событий, что я не решаюсь начать рассказ из боязни, что читатель глубоко вздохнет и не захочет знакомиться с содержанием дальнейших страниц.
Мы въехали прямиком на площадку к дому для представителей администрации, и на этот раз даже местные собаки только один раз огрызнулись, перед тем как обратиться в бегство. Жители еще не разошлись на работу и не проявляли излишней торопливости. Староста явился за подарком раньше, чем Пятница успел вынести из дома мольберт, на котором красовался нарисованный мною вид деревни.
Хотя нарисованный пейзаж напоминал блюдо шпината с ярко-красными кусками бекона, староста нашел этюд великолепным. Я приготовилась его закончить или же писать другой пейзаж, покуда основное население разбредется по своим делам, а оставшиеся жительницы будут атакованы нами по всем правилам. Но ждать нам не пришлось. К нам приближалась женщина!..
Я услышала, как позади меня кто-то четко поздоровался, и, повернувшись, увидела маленькую светло-коричневую туземную женщину. Вытянув руку ладонью кверху, слегка согнув пальцы, как бы для того, чтобы схватить плитку табаку, она улыбалась и неторопливо приближалась ко мне. Но именно сегодня мы совершили величайшую глупость и не захватили с собой табака.