Охота за "Красным Февралем"
Шрифт:
И только самый последний из четверки (то ли самый умный, то ли наоборот, вконец обезумевший — по очевидным причинам это так и осталось тайной) решил, что самым правильным действием будет возвращение в родную гавань. В торпедный аппарат, из которого он только что выбрался. Там его накормят, о нем позаботятся, он получит новую дозу…
Этот дельфин выбрал удачное место, чтобы взорваться, но недостаточно удачное, чтобы тут же погубить «Желтый Август». Торпедные трубы новейших субмарин достаточно прочны и в теории должны выдерживать внутренний взрыв — на случай, если бракованная торпеда сработает раньше времени.
— Капитан!!! — орал он при этом, потому что плохо слышал самого себя. — У нас еще четыре дельфина!!! Нам недолго осталось!!! Что делать?!!!
— Ждите! — твердо приказал капитан Сидоров и отдал новый приказ носовому отсеку: — Полный вебер по альбионскому кораблю! Все, что у нас есть!!!
«Еще не все потеряно, — думал он при этом. — Если у нас получится хотя бы повредить альбионские сонары, мы сможем пустить в ход остаток дельфинов и уничтожим обе вражеские подлодки…»
Но капитаны Гриффин и Дурахман не собирались предоставлять капитану Сидорову ни единого лишнего шанса.
— Включай вентилятор, — приказал Гриффин своему механику, выслушав новый доклад акустика. — Пришло время стряхнуть ниппонское дерьмо.
Опыт сражения при Гибсоне был самым тщательным образом изучен со всех сторон. Поэтому на «Королеве Джейн» стояли сразу два винта — спереди и сзади. Сзади — в первую очередь для движения, и спереди — для защиты. Получилось почти так же хорошо, как и в прошлый раз. Одна японская торпеда все же прорвалась, но повреждения нанесла только защитному винту, основной корпус «Королевы» практически не пострадал.
Капитан Дурахман тоже получил копию отчета о Гибсоне (альбионские союзники не спешили им делиться, но сундийская разведка тоже кое-что умела), однако извлек из него совсем другие уроки. Тем более что последний доклад оружейного офицера «Трилобита» не оставил ему богатого выбора:
— Капитан, торпедные аппараты пусты!
— Рулевой! — Дурахман сделал короткую паузу, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. — ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!
Не уступать же победу этим гребаным альбионцам, в самом-то деле?!
Рулевой «Трилобита» тоже кое-что умел и не спешил умирать, несмотря на приказ своего капитана. Поэтому сундийская подлодка лишь слегка царапнула хвост «Желтого Августа» и понеслась дальше. То есть на первый взгляд таран не удался. Но только на первый.
Окончательно покореженный кормовой торпедный отсек заполнился водой почти до самого верха. Один из контейнеров, где до поры до времени содержались дельфины-камикадзе, лопнул. Смирительные провода и прочие системы контроля живой торпеды оторвались от контактов, штекеры повылетали из гнезд, далее везде. Дельфин очнулся, его скрутило от чудовищной боли, и он принялся метаться в своей капсуле — к счастью для него, недолго. Сработавший детонатор милостиво прервал его мучения. Последовавший взрыв заставил сдетонировать заряды трех последних дельфинов, и вот подобного надругательства японская
— Доклад!!! — нашел в себе силы крикнуть капитан Сидоров, когда пришел в себя.
— Хвост оторван, отсеки семь, восемь, десять… короче, половина уцелевших отсеков затоплены… вода продолжает поступать… мы не можем вести прицельный огонь… — принялся перечислять старпом. Его душили слезы.
— Достаточно, — прохрипел капитан. — Экипаж — к спасательным капсулам. Всем покинуть корабль.
Никто не сдвинулся с места. Командир «Желтого Августа» удовлетворенно кивнул. На меньшее он и не рассчитывал. Больше того. Капитан Нобунага Сидоров, японский моряк и офицер Сферы Соцпроцветания, ни о чем не жалел. Несмотря ни на что.
Главный акустик «Желтого Августа» покинул свой пост, встал рядом с капитаном и затянул песню. Это была старая традиция. Кажется, еще со времен Великого Восстания.
— Как прекрасен наш дом благородный,
Где цветут голубые цветы!
Пойте песню радости!
Славьте нашу победу!..
Aoki hana saku daichi,
Kedakaki waga kokyou yo,
Hibike kanki no uta,
Kami no kago wa warera,
to tomo ni ari tsudzuken,
GAARE GAMIRON!!!..
* * * * *
— Треск корпуса, вторичные взрывы, — тихо сказал старшина Каплан. — Японцы уходят на глубину. Все кончено, капитан.
Гриффин устало кивнул. Хорошее начало дня.
— Свяжите меня с «Трилобитом». Капитан Дурахман? Позвольте вас поздравить с блестящей победой! Если бы не ваши решительные действия…
— Вот именно, Майкл, — самодовольно ухмыльнулся сунданезийский командир. — Что бы ты без меня делал?! С тебя причитается!
— Угощаю, — охотно согласился Гриффин. — В первом же порту. У меня осталось небольшое дело на острове, а потом мы сможем вместе проследовать до ближайшей базы — нашей или вашей, сам выбирай.
Дурахман не ответил.
— Два прямых попадания в «Трилобит»!!! — заорал Каплан. — Два взрыва!!!
— Какого дьявола?! — вскинулся Гриффин. — Откуда они пришли?!
— Понятия не имею, — честно признался старший акустик, и капитан «Королевы Джейн» был вынужден принять этот ответ. Если уж сам Каплан не знает…
Тем временем на борту «Красного Февраля» офицер Сангита Рахман повернулась к своему капитану:
— Два прямых попадания. Сундийская лодка уничтожена.
Мохаммед Османи довольно кивнул. Еще одним врагом меньше. А с одним альбионским кораблем он как-нибудь справится.
«Красный Февраль» все еще торчал неподалеку от того места, где его Меган сбросила на него старую бомбу, а экипаж пытался понять, что тут произошло. Но два последних дельфина из его арсенала не были привязаны к субмарине. Джеральдина Вонг и Гита Рахман совместными усилиями модифицировали живые торпеды. Компактные генераторы ультразвука крепились непосредственно к телам дрессированных камикадзе, а сами генераторы теперь управлялись через радио. Пока «Февраль» разбирался с таинственной засадой, а «Трилобит», «Джейн Грей» и «Желтый Август» выясняли отношения на траверзе Острова Конга, торпедельфины неслись вниз по реке, подгоняемые радиоприказами Сангиты. Пока не вышли в открытое море и не уткнулись в борт «Трилобита».