Охота за островом (Пилот с Границы)
Шрифт:
Эмили, как она ни была взволнована и напугана, не могла не восхититься этой речью. Коррингартийцам, прослушивавшим разговор, вряд ли могло придти в голову, что это спектакль. Вот только плохо, что пилоту пришлось назвать ее по имени. Эмили понятия не имела, почему это плохо; но ведь неспроста же Уайт назвался Смитом. Впрочем, если бы он назвал ее по фамилии, было бы гораздо хуже...
Она старательно выполнила все инструкции по обращению с миной и быстро, почти бегом, устремилась к кораблю, в котором скрылся пилот. Солдаты стояли неподвижно, но это не была неподвижность статуй - это была неподвижность видневшихся впереди космических кораблей,
Но вот тишину разорвал шум мотора. Эмили обернулась. Легкий колесный кар мчался в сторону звездолета. На заднем сиденье сидели трое, и лицо у того, что в центре, было белое. Но Эмили понимала, что у нее еще будет время познакомиться с освобожденным землянином, и не стала замедлять шаг. Как раз тогда, когда она ступила на трап, кар затормозил в десяти метрах у нее за спиной.
– Быстрее поднимайтесь, - донесся из люка голос Роберта, усиленный репродуктором внутренней связи.
– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть,- удивленно добавил про себя пилот.
Эмили обернулась, чтобы взглянуть на бывшего пленника, который уже вылез из машины, и тоже не смогла сдержать удивленного восклицания:
– Майор Сэндерс! 35.
– Мисс Клайренс, поднимайтесь ко мне в рубку, - Роберт по-прежнему распоряжался через репродуктор, -а вас, майор, я попрошу занять кресло в третьем отсеке. Я включил там внутреннюю связь; сообщите, когда будете готовы к старту. Вы хорошо себя чувствуете, майор? Я буду взлетать на четырех g.
– Со мной все в порядке, благодарю вас, - крикнул Сэндерс в сторону микрофона шлюзового отсека.
– Вы могли бы и меня спросить, Уайт!
– раздраженно заметила Эмили.
– Что касается вас, то я по опыту знаю, что вы можете выдержать значительно большую перегрузку, - невозмутимо ответил пилот.
Эмили поднялась в рубку, значительно более просторную, чем на звездолете, доставившем их сюда - вообще, выбранный Уайтом корабль относился к гораздо более высокому классу. Роберт молча указал ей на кресло. Он уже успел стереть сажу с лица - впрочем, не слишком старательно, так что на коже остались грязные разводы; но даже и они не могли скрыть неестественной бледности пилота. Хотя в рубке работал кондиционер, на лбу Уайта блестела испарина, и Эмили заметила, что его руки дрожат.
– Что с вами, Роберт? Вам плохо?
– Последствия передозировки, о которых я предупреждал. Действие стимуляторов превращается в свою противоположность. Ничего, до входа в транспространство как-нибудь протяну. Я позвал вас, чтобы, вопервых, вы раньше времени не общались с Сэндерсом... ну и, на всякий случай... если мне вдруг вздумается потерять сознание, нажмите эту кнопку и постарайтесь поскорее привести меня в чувство.
– Роберт... может, не надо четырех g?
– Вы знаете, я меньше всего склонен корчить из себя героя... Но, увы, надо. У нас очень мало времени.
– Наихудший сценарий?
– улыбнулась Эмили. Пилот кивнул. В этот момент на одном из экранов панели связи возникло лицо Сэндерса.
– Мистер Уайт, я готов.
– Отлично. Взлетаем!
Когда корабль вырвался из гравитационных сетей планеты, Роберт уменьшил ускорение, но лишь до 3 g - приемлемый уровень для того, чтобы устроить небольшое совещание, не покидая кресел.
–
– Ну... вскоре после того, как вы исчезли, воспользовавшись коррингартийским кораблем - все же это было весьма опрометчиво с вашей стороны - на планету высадился имперский десант. Они застали меня врасплох, бежать было некуда... Меня доставили на эту базу пару дней назад и сразу допросили с помощью брэйнсканнера. Целый день потом голова болела... Все время держали в маленьком помещении без окон, с искусственным освещением... Вот, собственно, и все.
– Майор... я понимаю, вы можете считать, что откровенность не в ваших интересах. Но, раз уж мы взяли вас на борт, поверьте, мы не выбросим вас в открытый космос. На борту есть условия для организации карантина, и чем скорее по прибытии в земной космос вам окажут помощь, тем больше у вас шансов. Вы уверены, что над вами не проводили экспериментов медико-биологического характера?
– Нет, мистер Уайт. Я понимаю ваше беспокойство, но с этим все в порядке.
– Надеюсь, вы говорите правду. Ведь если это не так, вы рискуете не только собственной и нашими жизнями - вы подвергаете опасности множество людей там, куда мы летим.
– Да нет же, Уайт, клянусь вам! Я абсолютно здоров.
– Рад это слышать. Если хотите, можете подняться в рубку. Я уменьшу на минуту ускорение.
– Ну вот еще!
– возмутился Сэндерс.
– По-вашему, солдат американской армии не способен подняться по лестнице при каких-то трех g?
– Браво, майор!
– улыбнулся Роберт.
– Я вижу, вы и впрямь в отличной форме. "Чего нельзя сказать обо мне",-мысленно добавил он.
Через пару минут, тяжело дыша и цепляясь за поручни - перегрузка все-таки сказывалась - майор появился в рубке и занял свободное кресло.
– Я еще не объяснил причин спешки, - продолжил Роберт.
– Дело в том, что коррингартийцам не понадобится двух часов, чтобы избавиться от угрозы взрыва. Правда, катер достаточно тяжел, чтобы оттащить его другим катером, а наземной технике понадобилась бы как раз пара часов; но у них под рукой несколько готовых к старту космолетов. Я нарочно бросил катер подальше от летного поля; пока они пригонят погрузчик, пока загрузят катер в трюм, пока выйдут на орбиту - на все это уйдет время. Но, вне зависимости от того, сбросят ли они катер на другое полушарие или, соблюдая все меры предосторожности, попытаются разминировать на орбите - вся операция займет максимум полтора часа, а скорее всего, минут 70. Таким образом, у нас осталось еще чуть больше получаса на уход в транспространство. На моем "Крейсере" меня бы это не беспокоило, но у этого корабля двигатели хуже, да и масса куда больше - значит, и скорость трансперехода должна быть выше, вот и приходится гнать.
– Вполне разумно, - согласился майор.
– Кстати, я еще не поблагодарил вас за мое освобождение.
– Благодарите коррингартийскую шпионку Эмили Клайренс, своим освобождением вы обязаны ее безграничной доброте, - Роберт удовлетворил, таким образом, и любовь к справедливости, и любовь к насмешкам.
– И безграничной жадности мистера Уайта, - пробурчала под нос Эмили. Но Роберт расслышал.
– Ну что вы, моя жадность имеет границы. Я уже говорил, мои амбиции ограничиваются островом... Впрочем, это к делу не относится. Итак, пока все функционирует нормально, и мы должны успеть перейти в транспространство прежде, чем наш обман с миной раскроется.