Охота за полимерами
Шрифт:
Соответственно, и я, и Светка озаботились выяснить: а кто что чего в Сталедаре может, на что право имеет? Понятно, что бред, и в Союзе всё было правильно… Но есть как есть. И не знать, как это “есть” — идиотизм.
И выходило, что Носик ограничен своим ПОМПой, который действует по законам Союза. Правда, были некоторые нюансы, до которых мы не докопались, но, по большому счёту — так. ПОМПА и был вторым “но” — силовая поддержка, детектор лжи, много полезного. Но творить всякую непотребщину (как уже доводилось, чтоб его, видеть в Сталедаре!) Носик просто
Так что я на этот вопрос и прокурорский взгляд Носика физиономию состроил ехидную и засыпанную и протянул:
— Так во-о-о-от кому не спится в ночь глухую…
— Верхазов! Прекрати кривляться и отвечай: где ты был?! — аж физиономией покраснел и глаза выпучил Носик, впервые на моей памяти.
Это… что-то серьёзное, видимо, а не приступ бессонницы во всех грехах подозревающего честного Жорика участкового. Просто так он орать вряд ли бы стал.
— Гуляли мы, со Светланой в окрестностях Сталедара. Любовались замечательными пейзажами в лунном свете, — дополнил я, ни словом не соврав.
— В Красном районе были?! — рявкнул участковый.
— Вообще в другую сторону ходили. И в город не углублялись, — помотал головой я.
— Как же ты меня достал, Верхазов, — устало выдохнул Носик, разглядывая диоды своего ПОМПы.
— Носик, я, вообще-то, к тебе не подхожу, встреч не ищу. Достал — так не лезь ко мне, — предложил замечательное решение я. — И что опять случилось?
— Угадай, — саркастично скорчился Носик.
— Ну, судя по твоей физиономии, времени неурочного визита — кто-то помер, — проявил индуктивные способности я.
— Е…ануться, какой ты догадливый!
— ВРиО Носик, вынужден напомнить, что обсценная лексика позорит звание временно исполняющего обязанности участкового уполномоченного милиционера, — укоризненно прогудел ПОМПА.
Рожа у Носика в этот момент стала настолько несчастная, что я его натурально пожалел. Не испытываю к персоне приставучего участкового никаких симпатий — ну пристаёт не по делу же, паразит! Но не посочувствовать угнетённому кибернетическим диктатом человеку я просто не мог.
— И с чего ты посчитал, что это я? — полюбопытствовал я. — И кто?
— У тебя и Радужной позавчера был конфликт с дружинной группой Измайлова… — начал было Носик, но тут я взорвался.
Потому что да, был “конфликт”! Взбесился я люто: заходили мы к очередному немцу-перцу, в переулке неподалёку от центральной улицы. Выходим от этого инженеришки, и тут видим картину: группа из пятёрки мордатых (ну, в рамках теперешний субтильности мордатых) буквально в паре шагов пинает дедушку. Не насмерть или что-то такое, конечно, скорее оскорбительно, чем реально нанося ущерб. Но хамство-то какое! И троица из фольксштурма меня возмутила, хотя они… ну про них и Шульц, да и вообще все говорили: защищают ТОЛЬКО немецкое, в остальное не лезут. Тут не столько лично к самим фольксштурмовцам претензии, сколько к организации в Сталедаре в целом: чуть ли не договора с Островом и Парткомом, что фольксштурм никуда не лезет и ни во что не вмешивается, кроме дел своих
Ну да ладно, подошёл я к этим парткомовцам, почти без мата спросил, что они творят, паразиты такие. Паразиты ответили матом и были биты. Ногами. Заодно результат улучшения себя протестировал, чем оказался доволен. И вот мне Носик о “конфликте” трындит, сволочь этакая.
— А ты знаешь, Носик… — очень гневно начал я.
— Знаю. Перегнули палку с Илюшиным. Он за два месяца должен был, чтоб ты знал, за охрану Парткому!
— И его пять здоровых лбов, ногами?!
— Вот кто бы о “здоровых лбах” говорил!
— Я говорю, Носик! В общем, был конфликт, у них. Не хамили бы и ноги не распускали — не было бы его. И не пострадал, кстати, никто, — уточнил я, решив не лезть на рожон.
— Показания бойцов фольксштурма сняты, и по инциденту к тебе, Верхазов, претензий нет, — нерадостно выдал Носик. — А насчёт не пострадал — у дружинника Горюнова было сломано четыре пальца!
— А я случайно наступила! — высунула физиономию из люка Светка. — Он, гражданин Носик, приличной девушке ТАКОЕ предложение сделал, что я совсем растерялась. От растерянности с ноги на ногу переступила… Сам виноват, — заключила Светка и втянулась в Автобус.
— Кто там помер-то? И с чего? — уточнил я.
— Все, Верхазов! Четыре часа назад. Угорели в бане!
— Ну… бывает, наверное…
— В электрической бане!
— Ипануться… — реально офигел я. — Это вообще как?!
— Я у тебя хотел узнать, — огрызнулся Носик. — Ты, Верхазов, как колдун проклятый! На меня три, три раза! — выразительно потряс он пальцами, — Падали камни и крепежи! Они не могли упасть! Там никого не было! Ты говоришь с людьми — им плохо! Ссоришься — они умирают! Как?!
— Носик, блин! Не знаю я! Сам же понимаешь, что бред это! Ну что за мистика дурацкая — колдун… — как гневно, так и растерянно заявил я.
— В общем, Верхазов, и ты, Радужная! — повысил голос Носик. — Вы меня ДО-СТА-ЛИ! Вокруг вас творится какая-то бесовщина, и я ВЕРЮ, что вы не при делах, — взмахом руки остановил он мои возмущённые слова. — Но вы живёте на МОЁМ участке! И со всего Сталедара, где ты, — хамски ткнул он в меня пальцем, — Верхазов, потоптался, мне шлют сводки! Участковые, дружинники! Мне, чтоб вас дружинники не пришли убивать, пришлось час их угоманивать!
— Эм-м-м… это, вообще-то, твоя обязанность, — обдумывая и вправду неприятную ситуацию, протянул я.
— Моя, Верхазов. Но меня уже достало. И по-хорошему прошу — вали отсюда.
— Не понял, — уже набычился я, — Сталедар — не изгоняет!
Вообще, этот момент был, как по мне, правильным и этаким краеугольным камнем становления Сталедара как, по сути, районного центра. Фауна в округе лютая, без кавычек. И Сталедар принимал на своей территории всех, включая мутантов (собственно, подозреваю, мутантский район потому и возник). С работой-едой сами разбирайтесь, что не всегда красиво, но именно пребывание за защитными линиями доступно всем.