Охота за тенями
Шрифт:
— Это опасное желание, — так же тихо ответил старик, косясь на гвардейцев, топчущихся у двери. — Такие находки подлежат сдаче во дворец нашего халифа, да продлит Аллах его счастливую и праведную жизнь. А всё, что найдено, уже находится в надёжном хранилище.
— Жаль, я бы мог заплатить даже за информацию, — изобразив разочарование на лице, произнёс Волынский. — Мне говорили, что Тартар — одно из мест, где ещё могут водиться искомые существа.
— Тартар — рукотворное озеро, обычное гидротехническое сооружение, — хозяин лавки взял в руки короткий кинжал с простой гардой и костяной
Старик помолчал и положил кинжал перед Борисом.
— Это ритуальный нож, не новодел. Ему не меньше двухсот лет. То, за чем вы сюда приехали, можно найти с его помощью и привязать к себе. Но я не гарантирую успех.
— Двести лет? — скептически переспросил княжич. — И за это время никто его не купил?
— Знающие толк в ритуальных ножах его не купят, потому что он слишком специфичен, и для других дел не годится, — покровительственно улыбнулся хозяин лавки. — Давно сюда не заглядывали те, кто ищет нужные вам артефакты.
— Почему? Всё выгребли?
— Скорее, наоборот, поняли безнадёжность своих поисков. Тартар не позволяет опускаться в его глубины.
— То есть надо обязательно погружаться на дно? — Борис почувствовал азарт.
— Я не хочу, чтобы такой молодой господин рисковал жизнью, но за сто динаров вы можете приобрести надёжного союзника, — старик бесстрастно положил ритуальный нож перед Волынским.
— Не многовато ли? — очнулся Шавкат.
— А сколько бы вы за свою мечту выложили денег, уважаемый? — посмотрел на него лавочник.
— У меня вполне приземлённые мечты, — парировал бухарец. — Господин, я бы не советовал вам идти на поводу этого торгаша. Пятьдесят — самая приемлемая цена.
К удивлению Бориса, которому все уши прожужжали про важность торговаться за каждую монету, старик только покачал головой и повторил, что нож будет продан за сто динаров, не меньше. А вот каждая попытка снизить цену приведёт к удорожанию артефакта.
— Шавкат, дай ему сто динаров, — не глядя на консультанта, приказал Борис. — Если Аллах хочет наказать глупца, он его накажет непременно. Не потерянными деньгами, так чем-то другим.
— Истина из ваших уст, молодой господин, бесценна, — почему-то поклонился старик и вытащил из-под прилавка потёртые кожаные ножны, куда и вложил клинок. — Только мой совет: будьте осторожны с людьми генерала аль-Фарра, не делитесь с ними своими планами.
— Да я уже понял, — усмехнулся Волынский, забирая покупку.
Шавкат бросил на прилавок деньги и следом за княжичем вышел наружу, не забыв прикрыть глаза тёмными очками. Вся группа вернулась в кафе, где уже был приготовлен стол. За всё время бухарец ничего не сказал, а когда сели во внедорожник, с укором произнёс:
— Это было неразумно. Меня злит, что вы так просто клюнули на псевдо-артефакт.
— Денег жалко? — покосился на него Волынский.
— Нет. Деньги ваши, делайте с ними что хотите. Я о другом. Мне с трудом верится, что старинные вещи до сих пор попадаются в пятидесяти километрах от Багдада. Целые команды
— Да бросьте, — откинулся на спинку кресла Борис и закрыл глаза. После сытного обеда хотелось вздремнуть. — Ну, купил да купил. Я не чувствовал в лавке старика сильных артефактов, а вот этот нож на самом деле магический. Не мешайте мне думать, как использовать его в поисках этих долбанных джиннов.
Дорога пошла вдоль ирригационного канала. Здесь она была заасфальтирована, поэтому до плотины доехали довольно быстро. Рация Степана снова зашипела. Теперь оттуда доносилась арабская речь. Общий канал позволял телохранителям общаться с гвардейцами.
— Господин, лучше вам ответить, — старший охранник передал рацию Волынскому. — Вы же по-английски разумеете, а этот капитан тоже худо-бедно шпарит.
— Господин капитан, это княжич Борис, — нажал на тангенту молодой человек. — Что вы хотели сказать? Ага, понял. Смотрите, я хочу остановиться там, где меньше всего отдыхает людей. Желательно, чтобы их вообще не было в радиусе пяти километров. Есть же заброшенные поселения? Ну вот, туда и езжайте. Полностью полагаюсь на вашу компетентность. — Он отдал рацию Степану и пояснил: — Неужели это водохранилище так популярно в Халифате?
— Ещё как, — подтвердил Шавкат. — Вода здесь чистая и прозрачная возле берега, но мало кто из местных жителей умеет купаться. Забредут по колено в воду, поплещутся — и вся радость. Но на выходной день здесь не протолкнуться.
— До святой пятницы ещё три дня, — откликнулся Степан.
— Значит, нужно как следует поработать, — сказал Борис. — Лодки не забыли захватить?
— Всё взяли, Борис Леонидович, — успокоил старший телохранитель. — Главное, на бандитов не напороться, а то ведь устроят стрельбу, придётся успокаивать.
— Ничего, у нас есть капитан Рамзи, — усмехнулся Волынский, жадно разглядывая спокойную гладь зеленовато-синего водохранилища, проплывающего по правую сторону. — Пусть отрабатывает подарок своему начальнику.
Старик проводил взглядом вышедших чужеземцев, зачем-то притворившихся англичанами, выждал какое-то время и пристукнул ладонью по блестящей шишечке звонка. Мелодичный звук разнёсся по лавке. Внезапно за спиной хозяина колыхнулась ткань, умело задрапировавшая заднюю стену, и оттуда выскользнул сухощавый молодой мужчина с короткими курчавыми волосами, в белой футболке, на которой был нарисован герб какого-то местного игрового клуба и с идущей поверх него арабской вязью.
— Звали, уважаемый Карам? — спросил он, машинально поправляя футболку, под которой угадывался пистолет, заложенный за ремень.
— Видел, кто заходил сейчас в лавку? — перекладывая ножи на прилавке, спросил старик.
— Иностранцы?
— Это были русские, хотя очень старались, чтобы я подумал иначе, — Карам задумчиво посмотрел на мужчину. — Странно, для чего им понадобилось скрывать, откуда они приехали. Зато я знаю, куда стремится молодой важный господин. У тебя сейчас сколько людей, не занятых делом?