Охота
Шрифт:
— Не думаю.
Ошибка. В его голосе звучит мальчишеская обида.
Ноэль ласково улыбнулся:
— Уже почти четыре часа. Пора пить шерри. Ведь ты выпьешь со мной?
— Я уже пил с вами шерри.
— Что? A-а… значит, ты из этих. — В мальчишеском кругу знали, что своим любимчикам учитель иногда предлагал выпить с ним и съесть пирожное в маленькой гостиной. — Да, теперь я точно вспомнил тебя. Тебя зовут…
Он произнес имя.
— Правильно.
— Но постой, как мог я испортить твою жизнь? Разве она действительно загублена? На вид ты замечательный молодой человек, хоть и умеешь проникать в
Старик улыбнулся, показав белые вставные пластмассовые зубы.
— Помните, как один мальчик вошел в класс, чтобы передать записку, а вы в это время читали стихотворение?
— Стихотворение? Нет, я не могу все помнить. Мальчиков было так много.
— Стихотворение о Ганимеде, которого похитил орел. Позднее вы объясняли кое-какие вещи избранным ученикам. Вы поощряли их. Вели речи о морали случившегося события, о его красоте. Заставляли их заниматься этим.
Он потупил взгляд и принялся рассматривать собственные ботинки. Все шло как-то не по задуманному.
— Дорогой мой, я не знаю, что ты имеешь в виду.
Однако глаза говорили, что старик прекрасно все понимает. Рука учителя прошлась по остаткам волос на голове.
— Вы лжете. Не знаю, что вами руководило. Ко мне вы никогда не прикасались. Не думаю, что вы вообще трогали кого-либо из нас. Но все было как-то ненормально. То, что вы делали, было хуже любого извращения. Вы формировали из нас преступников, внушали чувство вины. Представляете, что вы сотворили с нами?
В его голосе слышалась жалость к себе. Старик презрительно усмехнулся:
— С тобой я ошибся. Не все обладают крепким рассудком и бессмертной душой.
— А что, если я сообщу обо всем полиции? Таким людям, как вы, нельзя оставаться на свободе.
Старик рассмеялся:
— При чем здесь полиция? Да и что, собственно, ты хочешь им рассказать? Как я читал стихотворение? Ты же сам признался, что я никогда никого не трогал. Тебя сочтут фантазером. Возможно, даже сейчас ты боишься своих тайных желаний… страстных влечений. — Он смягчил тон: — Пошли, выпьем со мной шерри. Я уже давно не видел никого из моих мальчиков.
Малкольм хотел встать, но молодой человек шагнул вперед и грубо усадил его на стул. Старик издал звук — нечто среднее между стоном и визгом.
Может быть, именно в этот момент мысль об убийстве пришла ему в голову. По крайней мере он не планировал ничего заранее. Некоторое время стоял над Ноэлем, который ежился, словно трусливая дворняжка. Потом схватил старика за седые волосы и ударил лицом о стол. Верхний зубной протез упал на пол. Ноэль жалобно стонал, пытаясь дотянуться рукой до предмета своей гордости.
И тогда он начал прижимать голову старика к столу. Ноэль повернул лицо в сторону и посмотрел снизу вверх на убийцу, рука которого давила еще крепче. У него заломило в висках. Не легкий способ убийства, да и умереть таким образом не просто. Беззубый рот педагога открылся:
— Пожалуйста…
Возможно, он проговорил это слово, а потом попытался сказать еще что-то. Наверное, по-гречески, кто знает.
Когда хрупкие кости лица затрещали под беспощадной рукой, раскаялся ли Малкольм Ноэль в изощренном совращении десятков мальчиков, чувствующих себя потерянными и одинокими в жестоких условиях школы? Иногда смерть рождает правду. Иногда — нет. Возможно,
После содеянного он застыл над мертвым телом. Гнев прошел, но удовлетворения не наступило. Ощущение скверное. Ему и раньше приходилось убивать людей, но не таким способом. Испытывал ли он чувство сострадания? Да, кажется, немного жалел старого больного негодяя. И в то же время понимал, что дело не кончено. Многое еще впереди.
ГЛАВА 4
АВТОПРОБЕГ «БУХАРА»
Послышался громкий крик. Какой-то придурок голосил на всю улицу. Я не спал. Лежал без сна уже около часа, поедаемый утренними демонами, более острозубыми и быстро жующими, чем их ночные коллеги, но менее решительными и упорными. Они улетали с дикими воплями. Но какого черта этот идиот зовет меня? Прошел в гостиную и выглянул в мансардное окно. Так я и знал: тот самый толстый коротышка. На нем пальто фирмы «Руперт Беар» с ворсистым воротником и отделанная мехом кожаная шапка. Похож на командира танка под Сталинградом.
А рядом стоит автомобиль.
Выглядит как «спитфайер». Так и кажется, что вот-вот из люка выскочит пилот. Обтекаемые формы, два маленьких кожаных сиденья в середине тесного салона. Весьма изящные небольшие дверцы и узкое ветровое стекло. Никакой крыши. Загадочным образом ручной тормоз расположен не внутри, а снаружи автомобиля. Есть пара круглых фар и решетка радиатора, напоминающая улыбающийся рот.
Придурок снова начал кричать. Почему он не пользуется колокольчиком на двери, как все нормальные люди? Я открыл окно, высунулся наружу и сказал:
— Прекращай орать. — Затем добавил: — Ты Родди?
— К вашим услугам! — крикнул он в ответ, глуповато улыбаясь.
Я понял, что Родди Бланден — большой любитель скалить зубы.
— Буду готов через пять минут, — сообщил я и закрыл окно.
Что нужно брать с собой на мальчишник?
Одежду, кретин.
Я набрал в шкафу охапку всякого барахла и загрузил сумку. Зубная щетка. Парацетамол. Что еще? Какую-нибудь выпивку. Удалось найти лишь бутылку портвейна, которую я купил для отца, но так и не удосужился передать ему. А теперь это уже никогда не удастся сделать, если только я не вылью содержимое бутылки на сырую землю могилы на муниципальном кладбище Лидса. Портвейн — подходящее пойло для шутов, которые прибудут на пирушку Доминика.
— Я разбудил тебя? — спросил Родди, не прекращая улыбаться, пока мы пожимали друг другу руки.
— Нет. Неужели эта колымага дотащится до Корнуолла?
— В 1947 году тачка доезжала до Бухары и возвращалась назад. Не вижу причины, почему бы ей не добраться до Корнуолла. Она же поставила рекорд во время азиатского автопробега.
— Где находится эта чертова Бухара?
— О Боже! Кажется, у нас в школах на уроках географии учителя полностью игнорируют Среднюю Азию.
Он подмигнул мне, давая понять, что шутит. Дом, очевидно, представил меня строптивым хулиганом. Бланден просто не получил сведений о роде моих занятий.