Охотница на магов желает познакомиться
Шрифт:
– Я никому о нём не расскажу, – торжественно пообещал Яр.
В ответ он услышал насмешливое фырканье:
– Если я обеспокоюсь тишиной, то заложу тебе ментальную установку на молчание. Делов-то!
Да-аааа, пункт третий в новой концепции мироустройства Яра не поменялся: Ульяна Хальер его по-прежнему выводит из себя! Правда, чуточку меньше, чем раньше...
– Почему сразу не заложила мне установку молчать о твоей ошибке на зачёте? – поинтересовался он.
– Я – благовоспитанный менталист и ратую за добровольное сотрудничество, – внушительно и чопорно ответила Ульяна, а потом разрушила образ суровой преподавательницы, насмешливо добавив: – И знаю, что профессор
Яр сокрушённо покачал головой, не сдержав невольной улыбки. Она родилась такой язвительной девчонкой или то результат долгих тренировок в ехидстве?
– Почему жители империи так откровенно тебя боятся? – спросил он.
На него глянули с бесконечным удивлением:
– Ты ещё не понял? Я монстр, – с безразличным видом пожала плечами синеглазка. – Любой сильный менталист – монстр по определению.
Она верит в то, что говорит! А вот Яр, наоборот, стал сильно сомневаться, что синеглазка – монстр. Он посмотрел на бледную девушку, сидящую на его коленях, опасливо посматривая на него. В упоминание о монстре Ульяна будто бы вложила некий намёк, скрытое послание, но Яр не мог сообразить, что это за намёк и о чём послание. Когда глаза не горели потусторонними огнями ментальной магии, синеглазка выглядела самой обычной молоденькой девушкой, которую страшно оставить одну среди толпы. Какой из неё монстр?! Яр припомнил силу недавних ментальных тисков этой дерзкой девчонки... Нет, на монстра она всё равно не тянет. Пора признать: он ошибся, подозревая её в убийствах. В реальности всё обстоит в точности наоборот: Ульяна уменьшает число преступлений, а не увеличивает его. Ошибся он и в наличии тёмной подоплёки у её приглашения в университет.
«У неё не было тайных дурных намерений, – наконец-то признал Яр и улыбнулся: – Если не считать намерения получить не совсем заслуженный зачёт».
– Лучше не улыбайся, – каким-то странным, деревянным голосом попросила Ульяна.
– Почему? – недоумённо спросил Яр.
– Потому что обязательную литературу читать надо! – вспыхнула Ульяна, с силой дёрнувшись с его колен. – Не надоело без сознания к моим ногам падать? Лично мне как-то неохота тащить до портала твоё бесчувственное тело, а накопителей магии у меня тут нет.
– А ты не выпивай из меня магию! – прорычал Яр, инстинктивно удерживая девушку и склоняясь к её лицу.
– А ты не вливай её в меня бурным потоком! – рыкнула в ответ Ульяна. Воздух между ними знакомо загустел, заискрил, стал вязким и сладким как патока, и Ульяна взмолилась: – Только не злись!!!
Но реальность уже уплывала от Яра... Весь мир заслонили переполошённые синие глаза – самые прекрасные глаза на свете... Его неумолимо тянуло к синеглазке, жаркое пламя разгоралось в груди, сметая все барьеры в стремлении нырнуть в горячий омут.
– Что происходит? – выдохнул Яр, впервые не усомнившись, что проблема создана не одной синеглазкой, но и им самим.
– Односторонняя магическая трансмиссия, не переходящая в полноценный обмен. Постарайся не удерживать блоки!
– Какие блоки? – всеми силами цепляясь за ускользающую реальность, спросил Яр.
– Ментальные! Ясно, что все твои способности в менталке чисто интуитивные и, как у всех необученных магов, они узконаправленны и не осознаваемы. Ментальный блок в твоей голове не позволяет читать твои мысли и воспоминания, но на этом всё: чувства он не перекрывает, от иллюзий защиты не даёт, позволяет мне командовать твоим телом, как собственным.
Она не может читать его мысли? Приятно знать, что его сознание «закрыто», как она выразилась раньше! Однако чувства... яснее ясного, что нынешнее
– Что я должен сейчас делать? – выдохнул Яр, близко-близко склоняясь к девушке в своих объятьях, к своей наставнице по ментальным премудростям.
– Хорошо бы ничего не делать, – прошептала Ульяна, не в силах отодвинуться, – но на худой конец: почувствуй доверие ко мне, тогда есть шанс на обмен взаимный.
«Совсем ничего не делать не получится точно. С доверием проще: оно уже имеет место быть», – прикинул перспективы Яр, а дальше все здравые мысли вылетели из его головы.
Мягкость девичьих губ выбросила из жизни в мир сладких грёз. Яр погрузился в сказку, и образ женщины в его объятьях внезапно поплыл, изменяясь: чёрные волосы превратились в каштановые, синие глаза стали золотисто-карими. Позабыв обо всём на свете, Яр страстно целовал Таяру Данри – так, как давно мечтал. Ответная страсть кружила голову и рождала ликующие волны восторга: наконец-то он сжимает в объятиях ту, по которой так долго тосковал! Которую безответно любил, которую видел женой другого мужчины...
Воспоминание о Кайле Данри прошибло разрядом молнии: что он творит?! Он пытается отбить горячо обожаемую женщину своего друга?! Кайл безумно любит жену, он не переживёт её ухода! А сам Яр никогда не простит себе столь подлого предательства! Тая – запретный плод, запретный навсегда, он не вправе целовать её: это слишком неправильно, низко и неприглядно! Он рушит чистое и светлое чужое счастье в угоду своему собственному, причём не получает взамен ожидаемого блаженства: вина перед другом, осознание собственной небывалой бесчестности отравили весь первоначальный восторг. Он должен остановиться! Они должны остановиться!
– Тая, – простонал Яр...
Мысли о некромантии и некромантах долго не давали Ульяне заснуть. Она настороженно следила за искрой сознания Яра, боясь оставить без присмотра бодрствующего потенциального врага. Вот искра сместилась – и она увидела опасного иномирца глазами его соседа. Настороженно вслушалась в их разговор – и не нашла в нём ничего уличающего. Яр задал парню те вопросы, что она сама задала бы, и воздействовал на него исключительно с целью помочь уснуть: встревоженная Ульяна в течение получаса следила за самочувствием парнишки и убедилась, что никаких вредоносных воздействий Яр не произвёл. Как только искра сознания Яра потускнела, сообщая о его глубоком сне, Ульяна моментально выключилась. И подскочила на постели лишь утром, осенённая догадкой о маньяке.
А затем события завертелись вихрем – вихрем, занёсшим её в объятья того, кого она сознательно и подсознательно опасалась: интуиция нашёптывала, что в мыслях иномирца за ментальным блоком прячутся тайны, которые ей очень не понравятся. Как же хотелось Ульяне заглянуть за чёртов блок! Магический обмен – один из возможных способов сделать это мягко и незаметно, поэтому Ульяна не воспользовалась магией и не отстранилась, когда её принялись целовать, страстно вжимая в твёрдое мужское тело.
Впоследствии Ульяна честно призналась себе, что напрочь позабыла обо всяких блоках и необходимости проникнуть за их монолитную стену. Кажется, она цеплялась за мужские плечи, прижималась теснее и стонала в мужские губы в мареве затопившего её наслаждения. В эти краткие мгновения Ульяна не сомневалась, что встретила своего мужчину: единственного и неповторимого, того, что раз и навсегда. Из-за этого магия сходила с ума, требуя всеми силами держать иномирца при себе: он её и только её! Пусть некромант, пусть кто угодно – но самый лучший и только её!