Охотница Салли или Листик на тропе войны
Шрифт:
— А где?..
Ответ его удивил, Салли усмехнулась:
– Спят, заявили, что очень рано вставать надо.
— А?.. Как же?.. — растерялся гроссмейстер.
— Догонят, — пожала плечами Салли, — как раз к обеду и будут, этого они не пропустят.
Сводный отряд двигался довольно быстро, и к обеду было пройдено значительное расстояние. До врат перехода в Эсфырат, или как говорили эльфы — Эсфинэль, оставалось пол дневного перехода, как раз к вечеру путники должны быть там. На привал расположились на большой полянке, уже и кашу сварили, а Листика и остальных не было. Вдруг засвистела Огонёк, кого-то приветствуя: над полянкой кружились драконы. Два золотистых были такого же размера как и светло-каштановый, примерно в три человеческих
— Ишь разыгрались, конечно — до обеда спать! — проворчала Рамана. Наёмники, уже знавшие, что каштановый дракон — это Тиасса, теперь строили догадки — остальные где, кто? Охотники только удивлённо хлопали глазами. Салли и Рамана достали из седельных сумок одежду девочек. Когда те, уже одевшись, ели кашу, один из охотников тихо сказал Арониусу:
— Теперь я понимаю чего ты, вернее кого, ждал. И почему так мало взял бойцов — такая-то сила! Четыре дракона!
— Пять, — усмехнулся гроссмейстер, которому Салли успела объяснить положение дел, в отряде пять драконов и, если понадобится, на помощь придут ещё. Спросишь, зачем тогда нужны мы и наёмники? Для представительства, ну и помощь у нас-то просили, вот мы и идём.
— Но это же будет неправильно! Победу-то одержат драконы! — не то что возмутился охотник, просто попытался быть объективным. Его начальник ответил так же, как ему самому накануне объяснила Салли:
— Это с какой стороны посмотреть — мы при драконах или они при нас. Помощь-то попросили у ордена, вот мы и помогаем, как можем.
Охотник покачал головой, ничего не сказав.
К вратам перехода подъехали к вечеру. Там же и заночевали. Сидя у костра, Листик тихо сказала Рамане:
— Догнал. В кустах сидит. К замку охотников близко подходить побоялся, оно и понятно. Да и нас-драконов не видел.
— Завтра при переходе оторвёмся, есть мысль… Можно, конечно, поймать и допросить, но мне кажется, вряд ли что скажет, скорее умрёт. Чувствую, что на него специальное заклинание наложено.
— Ага, — кивнула Листик и тут же сообщила: — А я не чувствую!
— Надо знать, куда смотреть и что искать, — улыбнувшись, ответила Рамана, на что Листик отреагировала своим обычным — «ага». Потом спросила:
— А что мы завтра сделаем?
— Он проходит врата сразу за нами, оставаясь на хвосте. Вот пусть завтра и проделает это свой трюк, выйдет из перехода, как обычно, а мы… — Рамана наклонилась и что-то зашептала, Листик расплылась в улыбке.
При прохождении врат у стражи вопросов не возникло, всё-таки те считали, что главный — гроссмейстер Арониус. Переход-то находился в мире Азора, мире ордена охотников на вампиров и прочую нежить. Охотников здесь знали, они часто пользовались близлежащим переходом. Но войдя в серый туман врат, отряд вышел на Эсфырате (или Эсфинэль) не в кольце таких же стен перехода, как вошёл на Азоре, а в чистой степи.
— Что это? Где мы? — удивился Арониус, не раз пользовавшийся теми вратами.
— Орочья степь, мы вышли не у эльфийского леса, как должны были, а в степи. Листик провела, — улыбнулась Рамана. Именно это уловку они вчера с Листиком обсуждали. Теперь прошедший вслед за отрядом вампир-соглядатай никого не обнаружит и будет обшаривать округу, думая, что отряд быстро удаляется в каком-то направлении, вернее, в сторону эльфийского леса, у перехода-то так скоро спрятаться негде, только поспешив в лес к эльфам. А сунуться туда вампиру… Лучше сразу самому себе забить в грудь осиновый кол, не так больно будет.
— Вон смотрите! Орки! — привлекла всеобщее внимание Маара. Хотя вокруг была ровная степь, орков разглядывали, словно отряд стоял на холме.
— Ага, — кивнула Листик, — орки, орда. Судя по всему, это не набег. Раз идёт вся орда — это завоевание. Интересно, зачем им эльфийский лес?
— Поехали, посмотрим, —
Отряд двинулся вперёд, но впечатление было такое, словно всадники остаются на холме.
— Как такое может быть — мы едем. А с холма никак съехать не можем — орки как на ладони, но при этом они нас не видят, — поинтересовалась Маара у Салли.
— Кто-то из них играет с горизонтом, — кивнула в сторону девушек-драконов охотница. И увидев, что её собеседница не поняла, пояснила: — Что такое мираж знаешь?
— Это когда видишь то, чего нет, — кивнула Маара. Недоверчиво покрутив головой, спросила: — Но как такое может быть? Или ты хочешь сказать, что орков на самом деле нет?
— Они есть, мы же их видим. А мираж, это когда видишь то, что скрывается за горизонтом, но видишь потому, что воздух выполняет роль зеркала, позволяя заглянуть туда. Поняла? Мы орков видим. А они нас нет, — попыталась объяснить Салли.
— Но это же тогда очень далеко! Сколько мы туда ехать будем? За горизонт-то! — поразилась Маара.
— Минут пять, — усмехнулась Рамана, слушавшая этот разговор, и видя, что наёмница не поняла, пояснила: — Нас холм несёт.
Действительно, в лагерь орков въехали минуты через четыре. Это был не военный лагерь, а огромное становище, так как здесь были женщины и дети, но то, что такое количество орков собралось в одном месте, указывало, что это не обычная кочёвка, а именно военный поход. Всадники доехали до центра лагеря, но дальше продвинуться не смогли, там стояла плотная толпа, слушавшая молодого орка, забравшегося на повозку, как на трибуну. Хотя охотники и наёмники подъехали к сгрудившимся оркам почти вплотную, те их будто не замечали, а вот орк-оратор увидел и замолчал на полуслове, словно поперхнулся.
— Ах ты ж старый хрыч! — поприветствовала орка Милисента, Листик за него заступилась:
— Ну почему старый, молодой и красивый! Но то, что хрыч, я с тобой согласна. Самый настоящий хрыч, раз воевать собрался!
— Ага, — кивнула Лиша и поинтересовалась, глядя на орка: — Хрыч, потому что воевать собрался? Да? Те, кто воюет — хрычи? Старые давно воюют, а молодые только начали? А этот красивый орк начнёт воевать и станет некрасивым старым хрычом? Жалко, такой красивый, а станет…
Лиша тяжело вздохнула, жалея орка, который собирался загубить свою красоту, а говоривший парень был красив, даже по эльфийским меркам. Слухи об уродстве орков очень преувеличены, вернее, вообще не соответствуют действительности. Орки чем-то похожи на эльфов, такие же стройные и красивые, только телосложение у них более атлетическое и цвет кожи красноватый. Лица можно назвать — миловидными. Даже небольшие клычки их не портят, скорее наоборот, придают некий шарм. Конечно орки, как и люди, живущие в разных мирах, отличаются племя от племени. Но в целом орки — красивый народ. Бытует мнение, что они дальние родственники эльфов.
Слова девочки словно сняли пелену с глаз орков — те увидели людей. Но почему-то не стали нападать, а подались назад и в стороны, словно для чего-то освобождая место. Листик соскользнула с гилассы и вошла в этот импровизированный круг. В её руках откуда-то взялся большой шаманский бубен. Бубен зазвенел, и Листик маленькими шажками пошла, начиная танец. Пока внимание было приковано к девочке, Милисента погрозила орку кулаком и, тоже спрыгнув с Огонька, легко рассекая толпу, пошла к повозке, где этот орк и стоял. А Листик, словно забыв обо всём, танцевала под какую-то ритмичную, но нежную мелодию. Такое невозможно сыграть на бубне, но девочка это сумела сделать. К мелодии её бубна присоединились, отбивая ритм, бубны шаманов и шаманок, как стоящих у повозки оратора, так и находившихся в толпе. Танец длился недолго, но людям показалось, что прошла вечность, а орки, замерев, стояли, словно каменные изваяния. Листик закончила танец, и музыка смолкла, в наступившей тишине послышался голос возмущённой Милисенты: