Охотница Салли или Листик на тропе войны
Шрифт:
— Какая гадость! — с чувством сказала Лиша.
— Гадость, — согласилась Рамана, стоящая с ней рядом Тайша, её позвали, когда поняли, что с куполом не могут ничего сделать, подтвердила это мнение:
— Гадость, да ещё и какая! Симишаль постарался… Так привязать к своему миру! Напрасно вы его отпустили. Надо было, перед тем как по куполу бить начали, этого хренового Хранителя туда поставить.
— Если старый Хранитель помог привязать эту гадость к своему миру, то, может, новый сумеет отвязать? Ведь купол тянет силы из мира, потому он такой неуязвимый. Попробуешь? — Милисента с надеждой посмотрела на Эсфирэль. Вместо эльфийки ответила Тайша:
— Сейчас у неё это не
— Первый раз слышу: Тайша говорит — надо что-то делать, не предлагая, что именно, — покачала головой Рамана, намекая на безвыходное положение. Листик вздохнула, она уже пробовала и толкать и тянуть купол, но он даже не шелохнулся, стоял, словно врос в землю! Некоторое время царило унылое молчание, потом Рамана вздохнула:
— Никогда не думала, после того раза с паучихой, что опять буду присутствовать при гибели бога, вернее богини.
— Но мы же не можем это так оставить! — закричала Листик, было видно, что Эсфирэль тоже готова закричать. Рамана развела лапами:
— Оставить не можем, но и сделать ничего не можем! Все наши усилия….
Договорить Рамана не успела, повеяло морозом, и появился белоснежный дракон, в ослепительно-белых сапогах! В лапе он держал ледяной цветок.
— Саманта, ты решила на могилку эльфийской богини принести цветочек? — поинтересовалась Рамана и добавила: — Поспешила ты, она ещё не умерла, хотя… Этого осталось недолго ждать.
Белоснежный дракон, не отвечая Рамане, сказал, обращаясь ко всем:
– Будьте осторожны, он где-то здесь затаился, может ударить! А цветочек… Подарок Инеда.
Белоснежный дракон подлетел к куполу и к его подножью положил цветок. Ледяной цветок сверкал холодным хрусталём на фоне зелёного купола.
– Смотрите! — закричала Эсфирэль, первой заметив, как зелёный орнамент поверхности купола словно покрывается инеем. Вот уже весь купол стал белым. Сверкающий кристалликами льда на солнце.
— Разом! Ледяными стрелами! — громко скомандовала Саманта, и на купол обрушился ледяной град, состоящий из больших сосулек. Купол с жалобным звоном стал рушиться. Белоснежный дракон снова скомандовал:
— Листик! Вперёд!
Изумрудно-золотистая молния устремилась к куполу, в неё ударили чёрные молнии из такого же угольно-чёрного облака, появившегося над куполом. Но они все промахнулись, Листик двигалась слишком быстро. Изумрудно-золотой вихрь ударил в купол, и тот разлетелся ледяными брызгами, а Листик не стала возвращаться, дракончик, что-то подхвативший, продолжил свой стремительный полёт. Похоже, что метавший чёрные стрелы не ожидал, что дракончик не будет возвращаться, и вслед Листику полетела всего одна молния. От которой дракончик с лёгкостью увернулся. А на облако, разрывая его, обрушился слаженный огненный удар. Били все, кроме Эсфирэль (она так не умела) и Саманты, которая что-то ожидала. Огненные стрелы рвали облако, разбрасывая сразу исчезающие его куски в стороны. Когда обнажилась сердцевина, ещё более чёрная чем облако, белоснежный дракон протянул вперёд лапы, и с них сорвался вихрь то ли снега, то ли инея и окутал чёрный сгусток, заставляя его замереть.
— А теперь я! — закричал изумрудно-золотистый дракончик. Сделав большой круг, он оказался за спинами бьющих по облаку драконов. Он успел передать свою ношу, оказавшуюся светлой и очень бледной эльфийкой, Эсфирэль и теперь с неизвестно откуда появившимися в его лапах кинжалами, бесстрашно летел к ещё трепыхающемуся тёмному сгустку, оставшемуся от чёрного облака. Кружась вокруг этого сгустка, Листик обрубала
— Может ей помочь? — спросила Рамана, все драконы прекратили бить огнём и теперь наблюдали за атакой изумрудно-золотистого дракончика.
— Сама справится, — усмехнулась Саманта и закричала: — Листик, не убивай до конца! Сделаем подарок твоему деду, такая шикарная сущность!
— Ага! — ответила Листик и исчезла, утащив с собой клубок щупалец. Саманта сделала приглашающий жест:
— Пошли?
— Ага! — ответила Лиша и облизнулась.
— А как же?.. — спросила Эсфирэль, так и не выпустившая эльфийку из рук.
— Пошли, там и подлечим, — Саманта снова сделала приглашающий жест.
На полянке стоял высокий юноша с белоснежными волосами, разглядывавший чёрную ледяную статую. Когда драконы, уже превратившиеся в девушек, и две эльфийки появились у него за спиной, он, не оборачиваясь, сказал:
— Сколько верёвочке ни виться… Говорил я Гараму, что его место в моей коллекции, а он смеялся: руки, мол, коротки.
— Ага! — подтвердила рыжая девочка, сидящая за столом и уплетающая мороженое, три вазочки уже были пустыми.
— И когда она только успела? — задала вопрос Саманта.
— Как только тут появилась, так сразу и начала, — ответил юноша и взмахнул рукой, перед Листиком и усевшимися рядом с ней Лишей и Тиасой появились ещё с десяток вазочек, девочки дружно принялись за мороженое, к ним присоединилась и Милисента. Рамана с Тайшей подошли к чёрной статуе. Ещё не старый, но уже сгорбленный мужчина в чёрных одеяниях, с пронзительным взглядом чёрных, без белков, глаз и скрюченными пальцами на вытянутых вперёд руках, производил жуткое впечатление.
— А ты не боишься, что может вырваться? — спросила тоже подошедшая Саманта. Инед усмехнулся:
— Сущности в этой оболочке уже нет, так что — некому вырываться. Я предупреждал Гарама, что его игры со смертью к добру не приведут, не послушал.
— Гарам? Кто это? — спросила Рамана, Тайша и Саманта промолчали, но было видно, что их тоже интересует этот вопрос. Инед удовлетворил их любопытство:
— Хранитель мира Артарх, но очень хотел стать богом, но не простым, а богом смерти, покровителем некромантии. Даже преуспел в этом, смог повелевать некоторыми смертными силами, но заигрался. Вот и попал в мою коллекцию.
— Ты не только демонов, но и богов собираешь, — покачала головой Саманта и показала на статую: — А не боишься, что вот так однажды…
— До настоящего бога ему ещё далеко, — усмехнулся Инед, — и потом, я за драконами не гоняюсь и не швыряюсь в них мертвящими заклинаниями. А бросив такое заклинание в Листика, он подписал себе смертный приговор, так что я в своём праве и никто ни в чём не может меня упрекнуть!
Внешность Инеда не изменилась, это был тот же юноша с белоснежными волосами, но теперь в нём было что-то такое… Пугающее до дрожи в коленках, вызывающее даже не страх — ужас! Эльфийки, Эсфинэль и очнувшаяся Квесса, испуганного сжались, Рамана и Тайша отодвинулись от хозяина Айсгора и его трофея, а вот три девочки и девушка, поедающие мороженое, на обратили на это никакого внимания. Да ещё на Саманту происходящее не произвело никакого впечатления, скорее наоборот, она, одобрительно кивнув, подошла к чёрной статуе и стала её с интересом рассматривать. Квесса обнялась с Эсфинэль, девушки словно искали защиты и поддержки другу у друга и смотрели на грозного бога стужи круглыми глазами, то ли так испугались, то ли удивились, что оказались на Айсгоре. Инед усмехнулся, и напряжение, висевшее в воздухе, пропало, а Ледяной Владыка, сделав широкий жест, пригласил: