Охотница за скальпами
Шрифт:
– Около четырех сотен. Хорошенькая коллекция, надо признаться! Но если дело пойдет таким темпом, то…
– То их надолго не хватит? Так что ли?
– Приблизительно.
– Лишь бы хватило на несколько часов, дядя Джон!
– А там что?
– А там вода спадет, дядя Джон, и…
– Дурак! Я раньше тебя смотрел на затопленный коридор, и убедился, что в нем вода за час поднялась на добрый фут и еще поднимается, так что на скорое освобождение из плена нам рассчитывать нечего. А кроме того, я подметил кое-что, когда мы искали эту злополучную
– Что именно, дядя?
– Во-первых, поверхность острова заметно уменьшается. Вода мало-помалу затопляет его. Что это значит? Это значит, что для разъяренного зверья остается все меньше и меньше места; вода, так сказать, прижимает зверей к единственному возвышенному пункту острова, то есть к скале, в недрах которой находится пещера. А это что означает?
Суть-то, ребята, в том, что бока скалы словно топором обрублены, совершенно отвесны. Самый ловкий скорпион – и тот, кажется, по этим гладким стенам наверх не заберется, а шлепнется вниз, на площадку.
Значит, площадка-то – единственное место, куда зверье может уйти от потопления. И естественно, голодные хищники, так сказать, водой вгоняются в нашу пещеру, словно пробка в бутылку.
– Н-да, есть над чем призадуматься.
– Призадумаешься! Словом, наше дело табак… Но я еще не все сказал, ребята! А есть новости и похуже!
– В чем дело?
– Краснокожие на берегах Волчьей реки явным образом готовятся к переправе на островок на лодках и плотах.
Их столько, что они, не подвергаясь особенной опасности, истребят выстрелами с лодок ягуаров, кугуаров и медведей, а тогда придет и наш черед!
Поняли теперь, почему я с такой тревогой смотрю на быстрое сгорание мумий? То-то и оно!
– Однако что же делать?
– Ума не приложу, ребята! Надо поразмыслить.
Неожиданно в этот разговор вмешался Сэнди Гук.
– Может быть, джентльмены позволят мне предложить кое-какой план? – сказал он.
– Разумеется, Сэнди, говорите!
– Видите ли, джентльмены, в чем штука! Я ведь неофициально, негласно, так сказать, но принадлежу к составу отряда генерала Форсайта, который стоит в нескольких милях ниже по течению Волчьей реки, наблюдая за тем, чтобы к «сожженным лесам» не присоединились новые отряды с юга. Если бы добраться до этого отряда, при котором достаточно конницы, и известить его о нашем затруднительном положении, Форсайт не замедлит, конечно, прийти к нам на выручку.
– Так-то так, да как известить янки о нашем положении, Сэнди?
– Одному из нас надо рискнуть!
– Все пути отрезаны!
– Кроме одного: через реку.
– Вы с ума сошли! Река разлилась, бушует как обезумевшая, и, кроме того, впереди порог, на котором разобьется всякий челн, затонет всякий плот.
– Но может выплыть человек, который умеет плавать!
– Я, по крайней мере, ни за что не пошел бы на этот риск! Умею, конечно, плавать, но тут пойду ко дну как топор.
– И я тоже! – поддержал агента Джордж.
Гарри последовал его примеру, сказав:
– О
– Вот как? – засмеялся бандит. – А я берусь вам доказать, что дело это возможное! Доверьте мне это дело, и я приведу отряд янки к вам на помощь через сутки!
– Это немыслимо!
– Посмотрим!
– Но с чего же вы хотите начать?
– А вот увидите! Помогите-ка мне! Знаете, прежде всего мне нужно запастись веревкой порядочной величины. Веревок, разумеется, тут мы не найдем. Если и есть кое-какие концы, то это все старый хлам, на прочность которого нельзя полагаться. Но я видел в других отделениях пещеры целый склад дубленых бизоньих шкур. Мы нарежем из этих кож полосок, которые образуют великолепный канат.
– А дальше?
– Пойдемте со мной, Джон, я вам покажу одну штуку.
Джон последовал за предприимчивым бандитом, и тот привел его в один боковой коридор. Коридор был освещен: мутный серый свет весеннего дня врывался в естественное окошечко, в расселину скалы. Туда пополз Сэнди Гук, пригласив охотника следовать за собой. И скоро Джон Максим увидел, что окошечко выходит почти прямо на стремнину, высясь над поверхностью бушующей реки.
При виде кипящей пены разбивавшихся о камни бегущих вод потока у Джона закружилась голова.
– Фу, черт! – вымолвил он изменившимся голосом. – Не позавидую я тому, кто рискнет сюда сунуться. Да не думаю, чтобы нашелся такой идиот! Ведь это же верная смерть!
– Чистейшие пустяки! – смеясь, отозвался бандит. – Вы, Джон, храбрый человек, но, по-видимому, страдаете водобоязнью, как мой светлейший лорд страдает бизонтитом. Сразу видно, что вы всегда жили в степи и никогда не плавали по нашим рекам. А я ведь на воде родился и на плотах вырос. Вот вы сами увидите, как это просто. Я по канату спущусь до этого камня. Оттуда перепрыгну на тот выступ скалы. А там – бух в воду, и плыви, словно рыба!
– Невозможно, положительно невозможно! Вода изотрет ваше тело о камни, словно кусок моркови о терку.
– Ба! Попробуем! Во всяком случае, я не могу сидеть тут и ждать, покуда нас голыми руками похватают краснокожие. Словом, я поплыву!
– Дело ваше, Сэнди! Но помните: если вы погибнете, не мы повинны в вашей гибели.
– Ладно, ладно! Кто вас вздумает обвинять! – добродушно отозвался бандит, с поразительной ловкостью разрезая на длинные полосы прекрасно выдубленные шкуры бизонов из «убежища атапасков».
Через какой-нибудь час канат достаточной величины был уже готов.
Убедившись, что лорд Вильмор после утренней партии бокса мирно почивает на груде бизоньих шкур в одном углу пещеры, и поручив трапперам позаботиться об удовлетворении аппетита его светлости по пробуждении ото сна, Сэнди Гук прочно привязал к выступу один конец каната, а затем, попрощавшись с сотоварищами по пребыванию в «последнем убежище атапасков», с шуткой полез из расселины и повис на скале.
С замиранием сердца следил за его движениями Джон.