Охотница
Шрифт:
– ...Словом, было решено, что ты останешься здесь, - подытожил Рахеф.
– Но почему?!
– я едва удержала форму. Это не очень приятно - когда собеседник перед тобой превращается в шар или начинает расплываться, как пятно краски в воде, и потому считается дурным тоном. Но порой очень трудно сдержаться.
– По вполне очевидным причинам, Хэо. Ты же не новичок, неужели тебе надо объяснять? Ты слишком долго носила Личину. Тебе надо отдохнуть. Расслабься, погуляй, пообщайся с семьей и друзьями. Жаль, что ты так и не завела себе партнёров, встретиться с ними было бы очень полезно.
– Вы же сами говорили, что Звёздный Остров отнесло слишком далеко, и Коридор к нему лопнул, - напомнила я.
– Сколько времени понадобится, чтобы его восстановили?
–
– На это есть специалисты, - буркнула я.
– Они будут рады учесть мнение любого, - терпеливо возразил Наставник.
– Хэо, да что с тобой? Раньше ты никогда не была столь упрямой.
Я виновато приглушила свечение своего тела - наш аналог вздоха раскаяния. Да, конечно, в словах Рахефа был резон. Я действительно слишком долго носила Личину. Когда мы, Охотники и Материалисты (я невольно улыбнулась, вспомнив, что в мире, который я только что покинула, в последнее слово вкладывается совсем иной смысл), вселяемся в скопированные с жителей материальных миров тела, мы также получаем их память. Создание Личин когда-то было огромным шагом вперёд - раньше для выхода в другие миры из Пустоты нам требовались тела жителей этих самых миров. Причём тела не пустующие - лежащие в коме, например, не годились, и сумасшедшие тоже, ведь дефекты работы мозга сказывались и на новом жильце. Обладатель тела и «подселенец» неизбежно сталкивались и хорошо, если они могли договориться между собой и какое-то время мирно просуществовать вместе. Но нередко начинались конфликты, и ничем хорошим это не заканчивалось.
С изобретением Личин проблема была решена. Мы получили возможность выходить в материальный мир и при этом чувствовать себя там как дома - память, вместе с телом скопированная с местного жителя, прекрасно информировала нас о состоянии дел. И пока Портал был открыт, пока мы получали постоянную подпитку из Пустоты, две памяти, своя и чужая, существовали в нас параллельно, позволяя при необходимости обращаться к любой из них. А вот если Портал захлопывался, настоящие воспоминания гасли. Я так толком и не поняла, почему - наши учёные это объясняли, но я никогда не была сильна в науках. Но факт оставался фактом: если пришелец из Пустоты оставался в материальном мире без связи со своей родиной, с его разумом начинали происходить изменения. Если он был в теле местного жителя, то сознание «подселенца» начинало угасать, вытесняться «хозяином», и постепенно гибло совсем. Раньше то же самое происходило и с теми, кто был в Личинах, но недавно удалось их доработать, снабдив дополнительным источником энергии, и теперь обитателю искусственно созданного тела грозила только потеря настоящих воспоминаний. Именно это со мной и произошло.
Однако, хотя Личины спасли нас от войны с чужими личностями, кое-какая опасность всё же оставалась. Два набора воспоминаний, каждый из которых воспринимается как подлинный - для психики это, мягко говоря, нездорово. А уж если с каждой новой Личиной ты получаешь новую память, которая воспринимается как своя - то тут и свихнуться недолго. Лично я относила уже с десяток разных Личин и могла подтвердить - пробыв в них достаточно долго, даже без разрыва связи через некоторое время начинаешь сомневаться в том, кто же ты на самом деле. А потому каждому вернувшемуся из другого мира домой полагался длительный отдых. Нужно восстановить старые связи и привязанности, вновь проникнуться духом и прелестью нашего мира - мира Пустоты и парящих в ней городов-Островов - вспомнить всё, что меня здесь радует и огорчает... Вспомнить и осознать, что я не Женя Белоусова, я - Альсуль Хэо Иэни. Чтобы потом быть готовой принять новую порцию чужой памяти - и суметь от неё дистанцироваться.
Всё это так... Но ведь теперешний случай - исключительный. К тому же я хотела использовать
– Вы же знаете, Рахеф, что для меня это личное, - сделала я последнюю безнадёжную попытку.
– Там осталась моя подруга. Я должна ей помочь... и потом я подобралась к преступнику ближе всех. Как бы там ни было.
– Но он сбежал, и теперь, боюсь, придётся начинать всё сначала. Ты будешь в равном положении с остальными Охотниками. Если, конечно, - Наставник внимательно посмотрел на меня, - ты сказала нам всё.
– Всё, - твёрдо повторила я.
– И не думай, будто у меня за Диссос душа не болит. Не ты одна поддерживала с ней близкие отношения, так что, поверь, её нынешнюю носительницу будут искать со всем усердием.
Если бы я в этот момент дышала, то обязательно бы вздохнула. Спорить с Рахефом было очень сложно.
Мы перемещались вдоль одной из улиц Радужного Острова. Здесь находилась штаб-квартира Охотников, так что все мы, входившие в Братство, жили на этом острове. Я машинально отметила, что за время моего отсутствия улицу перестроили. Вернее, поправила я себя, переформировали. Обычное дело для Островов, но когда возвращаешься из другого мира, первое время удивляешься, насколько же всё у нас изменчиво.
– Твой дом не трогали, - Наставник безошибочно угадал мои мысли.
– Я специально попросил Формировщиков спланировать так, чтобы он вписался в новый ансамбль.
– Спасибо, Наставник.
– Не за что, Хэо. И если тебе захочется обсудить то, что с тобой произошло - не просто доложить, а обсудить с другом - ты знаешь, где меня найти.
– Конечно. Я признательна.
Около моего дома мы расстались. Раньше он был одним из самых заметных в квартале, но сейчас оказался задвинут в глубину, оттеняя своим куполом более низкие строения впереди. Сама не знаю, зачем я соорудила этот купол. Надо будет сделать его поменьше.
Вход закрывала частая сетка - достаточная защита от попадания мусора, но наши тела, больше состоящие из энергии, чем из материи, сквозь такую проходят свободно. Запирать двери у нас не принято - Острова сравнительно невелики, соседи друг друга отлично знают, ну а кражи у нас и вовсе не в ходу. Зачем красть вещь, если можно в любой момент пригласить Формировщика и сотворить себе точно такую же и даже ещё краше? Воплощённый коммунистический рай - от каждого по способностям, каждому по потребностям. Когда-то, когда материя была в дефиците, и её потребление строго отслеживалось, завести у себя лишний предмет было не легче, чем в современной Америке обналичить «левый» доход. Позже, когда добытчики материи - Материалисты - повадились регулярно наведываться в другие миры и притаскивать оттуда столько сырья, сколько нужно, на всех пролилась река изобилия, и порой предложение превышало спрос. Нет, конечно, случались и трудные времена, когда по какой-то причине походы прекращались, и приходилось затягивать пояса. Но технология была отработана, и тогда опять наступали периоды более-менее жёсткого контроля.
Что же до чисто физических потребностей, то они и вовсе обеспечивались простым поглощением энергии, которой в Пустоте, в отличие от материи, недостатка не было почти никогда. Вот скоро опять пройдёт новый Поток, и проблемой станет не добыть энергию, а избавиться от излишков. А потому ни хлеб насущный, ни предметы роскоши у нас никогда не были особыми источниками соблазна. В цене было нечто иное...
И вот именно на это иное и замахнулся Бошняк, будь он проклят. Вернее, не Бошняк, конечно, а Гильфьяль Альфет Эпхил. Впрочем, преступников у нас по именам называть не принято. Всё равно род Фьяль давно отрёкся от ренегата, и никто из тех, чей род занятий даёт право на ношение имени Эпхил, не признает его за своего. Ему остаётся разве что среднее имя, то, которое мы по достижении определённого возраста выбираем для себя сами, однако и его мало кто согласиться произнести вслух. Много чести.