Охотница
Шрифт:
– А позвольте спросить, почему вам на уход потребовалось наше разрешение? Мы вроде вас не держим.
– Видите ли, запасной выход из этого здания находится в том же подвале. А все остальные боюсь, вот-вот перекроет полиция, если уже не перекрыла, так что...
– Ясно, - оборвала я.
– Значит так: сообщите нам код от замка, и координаты, по которым с вами можно будет связаться потом. Мы уйдём первыми, через минуту можете идти за нами, мы не будем вам мешать. А ваше предложение о встрече мы обдумаем.
– Код - 4668, - с готовностью отозвался Бошняк.
– Ход ведёт в подвал соседнего дома, там
– Угу. Женя, слышь!
– я наклонилась над люком.
– Набери 4668.
Возня внизу прекратилась.
– Что, он таки раскололся?
– у подножия тёмной лестницы появилось светлое пятно - Женино лицо.
– Почти. Давай, набирай.
Лицо исчезло. Я выпрямилась и обвела взглядом заваленное телами помещение.
– А потом можете позвонить мне по телефону...
– продолжил за дверью Пётр Викторович.
– Так, стоп!
– перебила я.
– Это ваша работа?
– Вы о чём?
– Вот эта... воронка в углу?
– Какая воронка?
– Ну, или вихрь. В воздухе крутится. Ваша?
– Нет, - слегка изменившимся голосом ответил Бошняк.
– Не моя.
Воронка, между тем, заметно расширилась. Если сначала она казалась тонкой и упиралась в потолок, то за считанные секунды просела, став где-то мне по пояс, зато её горловина разрослась до метра в поперечнике.
– Евгения Андреевна, - голос за дверью стал настойчивее.
– Нам всем надо уходить. Немедленно. Сейчас же!
– Вы знаете, что это такое?
– спросила я.
– Да. И нам всем грозит большая опасность!
Из глубины воронки начал подниматься белый туман. Он растекался по раструбу, окрашивая прозрачный вихрь в молочный цвет. Я нахмурилась. Что-то это мне напомнило, и возникло чувство, будто нечто подобное я уже видела. Если как следует поднапрячься, то я вспомню...
– Эжени!
– из люка в полу вылезла Женя, едва не стукнувшись головой о край стола, который мы отодвинули, но недостаточно далеко. За ней из дыры высунулся Макс. В другое время я бы бросилась ему на шею, но сейчас даже он отошёл на задний план.
– Спускайтесь обратно!
– я махнула им рукой.
– Идите дальше, там будет дверь с кодом 3510.
– А ты?
– А я вас прикрою. Идите!
– Евгения Андреевна!
– судя по голосу, Бошняк был если не в панике, то близко к тому. Дверь шелохнулась, я развернулась и выстрелила в ту сторону.
– Не входите!
– Да они же всех перебьют!
– Они?
– я перевела взгляд на воронку. Она неодолимо притягивала меня, и я невольно шагнула ближе. Вихрь расширился ещё больше, став плотнее, словно передо мной крутился уже не туман, а густой кисель. Перед внутренним взором пробежали странные картины. Дом... скорее, не дом, а дворец, но его стены движутся, изгибаются, на глазах принимая новую форму. Человеческие фигуры, прозрачные, мерцающие, словно сотканные из блестящего тумана. Бескрайняя темнота, а на фоне её - вал тьмы ещё более глубокой, он катится ко мне, готовясь сокрушить всё на своём пути, и я чувствую что-то близкое к панике...
Кажется, кто-то меня звал, но я не откликалась, полностью поглощённая своими видениями. Кажется, за дверью началась суматоха, и даже грянул выстрел. А потом раскалённое копьё ударило мне в спину, швырнув меня вперёд, прямо в сердце
Перед глазами мелькнул крутящийся «кисель», тут же сменившийся непроглядной чернотой. Я падала, но полёт был недолгим, я с размаху приземлилась на что-то твёрдое, вышибившее из меня воздух. Попытка вдохнуть его заново ничего не дала, вдыхать было нечего. Под лопаткой ворочался раскалённый уголь, но это было поистине мелочью по сравнению с тем, что я не могла дышать! Перед глазами в темноте пошли красные круги, я скорчилась, откуда-то зная, что воздуха тут нет, и не будет. Подступила паника, я отчаянно извернулась, рванулась - и выскользнула из своего тела.
Сразу же стало легко. Воздуха вокруг по-прежнему не было, но это уже не имело значения. Повеяло теплом, я развернулась, жадно впитывая слабое веяние энергии, проходившей сквозь ставшую невесомой меня. То, чего я так долго была лишена... Темнота вокруг никуда не делась, но я чётко видела и небольшую каменную площадку перед Порталом и накренившуюся стену одного из Островов, парящего на разумном удалении от места, где прокол реальности открыл выход в иное измерение. И несколько мерцающих фигур, зависших передо мной. Таких же, как я. А потом я посмотрела вниз, на скорчившуюся на камне нелепую телесную оболочку, которую носила ещё минуту назад.
Теперь я совершенно точно могла сказать, которая из нас двоих - настоящая.
Глава 15
– ...«Слишком сильно изменили мы себя, - сказали Мудрецы.
– Материя тварных миров теперь неподвластна нам. Лишь здесь, где Пустота и Потоки размягчают её, мы можем творить и строить». Но выступил вперёд Первый ученик и сказал: «Пусть та материя, что в мирах, нам не подвластна, но можем мы взять малую часть её и перенести сюда. И здесь Пустота и Потоки размягчат её, и будем мы творить». «Но как это возможно?
– спросили у него.
– Портал не пропускает материю из мира в мир». «Нужно лишь сделать Портал сильнее и шире, - ответил Ученик.
– Я уже произвёл все необходимые расчёты. И теперь лишь остаётся проверить, верны ли они, построив Портал по ним...», - Женя перевернула лист.
– Ой, тут опять две страницы формул и цифр...
– Странная идея - совместить религиозный текст с научным трактатом, - заметил Макс, не отрывая взгляда от шоссе, стелющегося перед капотом машины.
– А Пётр Викторович у нас вообще большой оригинал, - отозвалась Женя, рассеянно листая книгу.
– Нашёлся же типограф, согласившийся напечатать этот бред...
– Да уж, Бошняк может быть кем угодно, но он точно не литератор. И попытка использовать высокий штиль, намешав в него вполне современной терминологии, его опусу на пользу не пошла.
– Я, вообще-то, имела в виду содержание.
– Любой каприз за ваши деньги.
– Всё равно это чушь какая-то, - Женя отшвырнула книгу под ветровое стекло.
– Ну, я понимаю, секта, но зачем науку-то приплетать?
– Полагаю, потому, что Бошняк - сам в первую очередь учёный. А сектант - уже потом.
– Вот и соорудил этакий микст? Но зачем пытаться подвести формулы под мистические материи - другие миры, переселение душ?
– Возможно, - медленно произнёс Макс, - потому, что для него это всё было вовсе не мистикой.