Охотничья луна
Шрифт:
Я не смогла сдержать улыбки. Давно прошли те времена, когда у меня водились подруги. В той прежней жизни мы с Джесси, возможно, никогда бы не встретились и не подружились. Что стало бы огромной потерей, ведь Джесси нравилась мне больше, чем я могла бы выразить словами.
— Как плечо? — спросила я.
— Жить буду.
— Болит?
— Да, но по крайней мере это не та рука, в которой я держу пистолет.
Да уж, в жизненно важных вопросах на Джесси можно положиться.
Она развернулась спиной к окну и, слегка поморщившись от боли, сказала:
— Я разговаривала с Элвудом.
Ой-ой.
—
Я нахмурилась. Как-то странно.
— Это вовсе не означает, что ты сумасшедшая, — поспешно заверила меня Джесси. — Просто он старается держаться в тени.
Впервые за долгое время я не чувствовала себя сумасшедшей. Я чувствовала себя... хорошо. И все думала: «Что, если?..»
Что, если я убью Гектора?
Что, если Дэмьен по-настоящему любит меня?
Что, если я люблю его?
Он не подарит мне детей. Если верить его словам. Но медицина не стоит на месте. Что, если его можно вылечить?
Тогда все, о чем я мечтала, может осуществиться.
— Ли?
Я сфокусировала взгляд на Джесси. Она казалась встревоженной.
— Ты здесь? Со мной?
— Прости. Ты что-то сказала?
Она закатила глаза:
— Отвлекись от своих постельных мыслей и послушай меня. Даже если наш белый волк не Гектор, мы все равно должны отыскать и убить эту тварь.
— Полностью с тобой солидарна.
— И если это все-таки не Гектор, мы будем охотиться, пока не отыщем нужного белого волка — где бы он ни был и сколько бы времени нам не/ни потребовалось.
— Хорошо.
Отвернувшись к ветровому стеклу, Джесси покачала головой:
— А еще меня называла гусыней!
Услышь я раньше такие слова, непременно бы разозлилась. А сейчас мне всего лишь хотелось смеяться.
Мы подъехали к жилищу Коры. Маленький бревенчатый домик, окруженный высокими хвойными деревьями, словно сошел со страниц сказки о Гензеле и Гретель. Надеюсь, что Кора не ведьма.
Не успели мы постучать, как дверь распахнулась. Кора Копвэй не была похожа на ведьму. Не то чтобы я знала хоть одну.
Она оказалась высокой, стройной, с гладкими черными волосами, в которых едва проглядывала седина, и лицом, наделенным неподвластной возрасту красотой. Этой женщине пришлось многое повидать — и хорошее, и плохое, и нечто среднее между тем и другим, — и все это наложило на нее отпечаток.
На Коре была белоснежная футболка, заправленная в длинную пеструю юбку. Руки были унизаны кольцами, а еще два серебряных украшения блестели на пальцах ног. В одном ухе покачивались три, а в другом две серьги; на тонких запястьях позвякивали браслеты.
Без тени улыбки знахарка окинула нас серьезным взглядом темных глаз, а затем развернулась и исчезла в глубине дома, оставив дверь открытой.
— Я думала, она старая, — прошептала Джесси.
— Так и есть, — зашептал ей в ответ Уилл. — Просто мой народ стареет красиво, в отличие от вашего.
Пнув Уилла в лодыжку, Джесси вошла за ним в дом, который оказался настоящим музеем.
Произведения индейского искусства висели на стенах, стояли на полках и столах. Я не знала авторов этих работ, но большинство картин и скульптур изображали животных: медведей, лосей, птиц, койотов
На одной из полок я заметила фигурку качина-куклы [17] , которая, насколько мне известно, не является традиционной для оджибве. Видимо, в коллекции Коры представлены все североамериканские племена. Я бы с удовольствием всё здесь внимательно рассмотрела, но время поджимало.
Тут и там горели свечи, что-то курилось в глиняной чаше. В комнате пахло свежескошенной травой и морозной свежестью зимней ночи. Разве такое возможно?
Жестом Кора пригласила нас сесть. В предметах мебели сочетались цвета земли и закатного неба: красно-коричневый, песчаный, лазоревый, ярко-оранжевый. Эта комната и успокаивала, и заряжала энергией.
17
Качина— духи в космологии и религии первоначально западных индейцев-пуэбло, затем прочих народов пуэбло и даже соседних народов, включая навахо. Индейцы-пуэбло изготавливают куклы-качина, которые ранее играли церемониальную роль, а в настоящее время являются одним из предметов сувенирной торговли.
Кора села на стул с прямой спинкой напротив дубового кофейного столика, на котором стояла одинокая дымящаяся чаша лососевого цвета. Теперь, с близкого расстояния, я рассмотрела, что в центре чаши теплится крошечное пламя, вокруг которого разложено что-то вроде травы. Так и пожар устроить недолго.
Кора продолжала изучать нас с тем же бесстрастным выражением лица. Мне казалось, что она видит меня насквозь и читает мои мысли. Я отчаянно старалась облечь их в приличную форму. Но чем больше старалась, тем более неприличными они становились.
А что я хотела после того, как провела этот день?
— Слышала, вы знаете все о всяких там сверхъестественных штуках? — выпалила Джесси.
Уилл издал многострадальный вздох.
— Джесс, — предостерег он, — молчи, пока тебя не спросят.
Джесси посмотрела на него исподлобья:
— Ты что, смеешься надо мной?
Уилл прищурил глаза, и — что удивительно — Джесси тут же села на диван, скрестила руки на груди, закинула ногу на ногу и замолчала.
— Простите, накомис [18] . Она не ведает, что творит.
18
Накомис— в легендах оджибве Накомис — имя бабушки Нэнабожо, духа, который фигурирует в истории оджибве, включая историю сотворения мира. На языке оджибве накомис означает «моя бабушка».
Коротким кивком Кора приняла извинения. Серьги ее покачнулись, запутавшись в длинных черных волосах. В комнате снова воцарилась тишина.
— У тебя есть отметина, — тихо сказала Кора, обратив взгляд ко мне.
Я вздрогнула, и мой шрам вновь заныл, а ведь с самого утра он пребывал в блаженном покое.
— Отметина демона. Ты принадлежишь ему. Он пришел за тобой.
Джесси бросила на меня встревоженный взгляд. А я как зачарованная смотрела в глаза Коры. Как она узнала?
— Ты не говорил, что она телепат, Ловкач.