Охотник Дарт. Тетралогия
Шрифт:
– Дарт, ты что же, собираешься рыться в моих вещах? – с подозрением осведомилась она.
– Пойдемте со мной, леди, – вздохнул я, удержавшись от утвердительного ответа на провокационный вопрос.
Втроем мы вернулись к карете. Узнав у Ребекки, нет ли в салоне чегото, что могло бы скомпрометировать ее непорочную натуру, я занялся обыском. А девушкам поручил осмотреть сундук с личными вещами леди, велев вытащить даже тряпки, если на них есть металлические или каменные детали, такие, как застежка на ремешке или пуговицы. Правда, я не рассчитывал на успех леди и ее служанки и предполагал, что придется пойти на скандал
– Дарт, посмотри на это! – позвала меня Ребекка и, ойкнув, уронила чтото, тяжело стукнувшее о колесо.
Тут же бросив свое занятие, я выскочил из кареты и бросился к девушкам. Ребекка стояла, глядя на чтото у своих ног, и трясла кистью правой руки, словно обожглась, а Альма, остолбенев, округлившимися глазами смотрела на свою хозяйку. Подскочив к ним, я спросил:
– Что случилось?
– Вот, – ткнула пальцем вниз Ребекка, указывая на какуюто бронзовую штуковину, почти полностью погрузившуюся в грязь. – Я ее взяла, а она прямо обжигает.
– Кошечка такая… статуэтка, – добавила смысла словам Ребекки опомнившаяся служанка. – Ее раньше не было…
– Так, – взял я за руку Ребекку и, убедившись, что она не пострадала, сказал: – Успокойтесь, леди, ничего страшного не произошло.
Ободрив девушку, занялся этой таинственной статуэткой. В истинном виде она виделась подобием живого существа и имела собственную ауру, переливающуюся, как мыльный пузырь на солнце, и окутывающую молочнобелую сердцевину. Я никогда не встречал ничего подобного. И почемуто был уверен, что моя догадка относительно древнего происхождения этой вещицы верна, хотя золотистый металл и не потемнел от времени. Наклонившись, я осторожно прикоснулся к бронзовой фигурке и сквозь кожу перчаток ощутил пронизывающий холод. Аж рука начала неметь. Понятно, почему Ребекка так испугалась, – должно быть, холод действительно обжигает через тоненькие шелковые перчатки. Задумавшись на мгновение, я отказался от попыток уничтожить эту дрянь. Хватило мне и однажды разрушенной статуи. А здесь еще велика вероятность, что статуэтка действует как накопитель, собирая в себя поглощенные силы. Не хотелось бы, чтобы они высвободились при разрушении своего узилища и выжгли тут все. Поэтому, решительно ухватившись за бронзовую поделку и мельком глянув на точеную фигурку кошки, я зашвырнул ее изо всех сил в сторону. И сам затряс рукой, в точности как прежде Ребекка.
– Теперь нам ничего не грозит? – поинтересовалась леди.
– Думаю, нет, – ответил я, убедившись, что сияние ауры ослабло, после того как эта статуэтка удалилась от меня на три десятка ярдов. – Но нужно все досконально проверить, на случай если в вашем багаже имеются еще какието сюрпризы.
Вздохнув, Ребекка повернулась к сундуку и велела Альме поднять крышку, которую та прикрыла, чтобы вещи не намокли, а я вернулся в карету.
– Дарт, а на монеты можно наложить какоенибудь вредное заклинание? – отвлекла меня от прощупывания обивки салона Ребекка.
Обернувшись к ней, я посмотрел на солидный мешочек, который она удерживала двумя руками, и присвистнул.
– Не слишком ли много вы прихватили в дорогу? – спросил я, принимая тяжесть из рук девушки. – Тут ведь монет пятьсот? – И, посмотрев на мешочек истинным зрением, нахмурился, увидев сиреневое свечение, исходящее
– Вроде бы, – неуверенно ответила Ребекка и прикусила губку. – Это отец Альме дал на случай, если я свои деньги потеряю или их украдут.
– Вот как? – оживился я, развязывая шнурок, которым была стянута горловина мешочка. – А не скажете ли вы, Ребекка, сколько у вас с собой наличности?
– Сорок шесть золотых, – смущенно поведала юная леди. – Но еще есть векселя на некоторую сумму.
– Значит, ваш отец доверяет вашей служанке больше, чем вам? – поднял я на Ребекку взгляд.
– Наверное, – расстроено проговорила девушка, опустив взгляд.
– Будет вам печалиться, Ребекка, – попытался я ее утешить. – Все может быть гораздо проще… Ваш отец мог и не давать Альме никаких денег.
– Тогда откуда они взялись? – резонно заметила Ребекка.
– А вот это мы сейчас у вашей служанки и выясним, – пообещал я и, справившись, наконец, с завязкой, открыл мешочек.
Увидев лежащее внутри, я сначала изумленно похлопал глазами, а потом, когда до меня дошло, что к чему, убрал защитное поле, создаваемое амулетом, и расхохотался. А чуть погодя сквозь дикий смех заявил недоумевающей Ребекке:
– Леди, а ваш отец знает, что фальшивомонетчиков казнят, невзирая на должности и титулы?
– Что ты несешь, Дарт? – вспыхнула возмутившаяся Ребекка.
– А посмотрите вот на это, – предложил я ей, вытащив из мешочка горсть тяжелых кругляшей.
– Но… но это же… Свинец? – растерянно проговорила девушка, глядя на сизые бляшки, лежащие на моей ладони.
– А теперь деактивируйте свой защитный амулет, – велел я.
– Новенькие золотые империалы, – шумно выдохнула потрясенная произошедшей метаморфозой Ребекка.
– Вот именно, – кивнул я. – Так что выходит одно из двух: или ваш отец мошенник, или Альма нагло врет о происхождении денег. И я почемуто склоняюсь ко второму варианту.
– Нетнет, ваша милость, – помотала головой служанка, отступая от меня, когда я направился к ней, – я правду сказала!
– Да как ты смеешь?! – возмутилась Ребекка. – Чтобы мой отец подделывал деньги?!
– Оставьте разговоры, леди, – остановил я Ребекку, собиравшуюся прочесть служанке гневную отповедь. – И так все ясно с этой мерзавкой.
Не до скандалов. Тут нужно срочно докопаться до истины. И времени на уговоры и убеждения может попросту не быть. Вот только не пытать же Альму, чтобы узнать подоплеку затеянного… А добром она явно не скажет. Да еще и Ребекка точно не поймет, если начать поджаривать ее служанку на костре. Не говоря уже о том, что у нас некому мучить даже эту явную злодейку.
Озаренный одной идеей, я тут же схватил Альму за руку и потащил за собой, к стоящим в сотне ярдов от нас людям.
– Что там приключилосьто? – спросил у меня дядя, но я, отмахнувшись от него, приказал кучеру: – Перегони карету сюда. – Затем, обведя взглядом своих дружинников, сказал: – Подгоните четверку лошадей и найдите какиенибудь ремни или веревки.
– Что ты задумал, Дарт? – поинтересовался Нолк, как и все озадаченный моими указаниями.
– Сейчас все будет понятно, – криво усмехнулся я и кивком поблагодарил расторопного Ригера, первым подавшего мне кожаный ремешок. Быстро сделав на конце этого куска повода петлю, я мигом затянул ее на руке Альмы. И распорядился: – Давайте так же и со второй рукой и ногами.