Охотник и вампирша
Шрифт:
Правда, перед этим она успела своим существованием напугать туман, и тот рассеялся, уступив место далекому горизонту, вместившему в себя бесчисленные плантации цветов всеобщей радости. Цветы были большими, красивыми, пахли просто одуряюще и, конечно, являлись всеобщими, а стало быть, обещали со временем превратиться в плоды просвещения. Делали они это так настойчиво и в таких высокопарных выражениях, что у Лисандры, собиравшейся нанести визит вежливости горизонту, отчаянно заболела голова. Да и горизонт ни на
Вампирша даже слегка обиделась, поскольку занят он был несильно. Так, маячил на нем какой-то уходящий в бесконечность туннель, да и тот заворачивался наподобие раковины. Куда именно он ведет, было понятно из большой, прикрепленной над входом таблички, на которой жуткими каракулями было выведено «В конечность без… тернии через… звездам».
Между тем Лисандре надо было спешить. Она прекрасно понимала, что ей нужно убежать как можно дальше. Только в этом случае побег будет удачным. И была еще одна вещь, которую она сообразила только сейчас.
Лисандра подпрыгнула и полетела. Причем для того чтобы это сделать, ей не пришлось превращаться в летучую мышь. Почему? Да за ненадобностью.
Все очень просто и логично. Где она находится? Правильно, в мире, которого не существует и не может существовать. В воображаемом мире. Здесь действуют совсем другие законы. В частности, здесь, для того чтобы что-то случилось, этого нужно сильно захотеть. Нет, не просто приказать в пространство: «Я хочу, чтобы случилось то-то и то-то…», а достаточно реально представить себе, как это происходит.
Значит, для того чтобы освободиться от наложенных на нее пут, ей нужно поверить, что это возможно. Всего лишь поверить… Так, как она поверила, что может летать не только в виде летучей мыши.
К слову сказать, это-то ей было сделать легко, а вот насчет пут… Как она может представить, будто они исчезли, если понятия не имеет, что они собой представляют?
Однако попытаться стоило. И она попыталась. Причем, как прикинула вампирша, для начала нужно было вернуться в первоначальное состояние, распроститься с воображаемым миром.
Вернуться. Эта мысль ей не понравилась. Однако есть вещи, которые нужно делать независимо от того, нравятся они или нет.
Она вернулась и, конечно, снова утратила зрение, снова обрела неподвижность.
Ничего, это ненадолго. Если, конечно, у нее все получится так, как нужно.
Она попробовала внушить себе, что снова может видеть, что свобода здесь, рядом, и обрести ее совсем несложно. Достаточно лишь протянуть руку и взять, достаточно лишь поверить.
И конечно, с первого раза у нее ничего не вышло. Тогда она попробовала снова и снова. На третий раз у нее что-то получилось. По крайней мере вампирше показалось, что она что-то видит. Некое белесое, светящееся облачко.
Показалось? Как
Свобода. Вампирша чувствовала, что до освобождения осталось совсем немного. Чуть-чуть. Еще мгновение…
Она не успела.
В ее сознании возник низкий, нечеловечески спокойный голос. Хозяин его, казалось, не испытывал никаких чувств, не мог их испытывать. Он просто констатировал факт.
– Нет, этим путем от меня не скрыться. И вообще пора тебя приспособить к делу. Настало время.
34
Хантер качнулся вправо, потом влево, ловко уклонился от лопаты, которой здоровенный, с пышными усами мужик пытался снести ему голову, и крикнул:
– А ведь они мертвые!
– Ну конечно, – сказал Ион. – По нитям судьбы видно. Причем, судя по всему, убили их совсем недавно.
– Точно, зомби, – согласился Алвис и сильным ударом сабли отхватил руку пожилому толстяку, двигавшемуся для своего возраста чрезвычайно прытко. Впрочем, потеря руки ничуть не уменьшила энтузиазма, с которым тот пытался ухватить Алвиса за горло.
– Ими кто-то управляет, – промолвил Хантер. – А значит, драться с ними смысла нет никакого. Управляют ими с помощью нитей судьбы. Стало быть, надо их перерезать.
– Точно! Именно это и нужно сделать! – крикнул Христиан.
В очередной раз уклонившись от лопаты, Хантер вдруг отпрыгнул в сторону и кинулся со всех ног к юноше.
Вот уж кому в этой схватке участвовать не стоит. Только зазря подвергаться опасности. Помочь ничем не сможет, поскольку еще не умеет толком даже основного, что обязан знать настоящий охотник, а по голове получить может запросто.
– А ну-ка, брысь отсюда! – рявкнул Хантер, подбегая к Христиану. – Бегом назад по дороге и не смей подходить ближе ста шагов.
Воспользовавшись подвернувшимся случаем, он полоснул магическим кинжалом по одной из нитей судьбы мертвеца, с которым сражался юноша. Мертвец сейчас же повалился на дорогу, словно большая кукла.
Не сразу сообразив, что с противником покончено, Христиан еще пару раз махнул кинжалом и лишь потом, остановившись, спросил:
– Что это с ним? Неужели это я его?
– Кишка еще тонка с зомби драться! – рявкнул Хантер. – Ну-ка прочь, говорю, отсюда!
– Ага, с черными магами, стало быть, мне сражаться можно?! – крикнул в ответ Христиан. – На это у меня силенок хватит? Нет уж, если взяли с собой, то все должно быть по-честному. Я такой же, как вы, и имею право на эту драку.
Хантер саданул плечом налетевшего на него худого дядьку в богатой купеческой одежде. Тот отлетел в сторону, упал, неестественно раскинув ноги, потом, не сделав ни единого лишнего движения, стал подниматься.