Охотник и змеелеопард
Шрифт:
Я зябко поёжилась, представив себе такие картины. Сколько же повреждений и пострадавших будет! Ну их, эти эксперименты, только если уж совсем вынудят.
К вечеру с несколькими перерывами мы добрались до поселений. В первом останавливаться снова не стали, дошли до третьего – крайнего. Там нас покормили, и мы смогли отдохнуть до утра.
Глава 3. Зимняя линька и ледяная магия
Утро встретило белым ослепляющим покрывалом, накрывшим всю землю и траву. На деревьях
Снег захрустел под лапами. По телу прошёлся мороз, полностью меняющий магию. Теперь и мех будет меняться с чёрного на белый. Оранжевые пятна на зимнем наряде останутся.
На первом же привале я начала вычёсывать чёрный мех затупленными магией когтями. На шкуре, в тех местах, где я проводила когтями, появлялись белые полоски, и сейчас я со стороны, наверное, походила на зебру. Но это ненадолго. Как только мне надоест вычёсывать шерсть лапой, я пару раз перекувыркнусь по снегу, и линька закончится.
– Тебе помочь? У меня расчёска есть. – спросил Крис.
Хотела возразить, что когти намного удобнее расчёски, но передумала. Пусть немного отвлечётся от вечной суеты и спешки, от опасностей и врагов. Чёрный мех быстро набивался в расчёску, и его приходилось доставать. Собранную шерсть Крис складывал в карман.
– И зачем тебе мех змеелеопарда?
– На память. И из него можно тёплые варежки сделать.
– Попробуй. Только белый мех гуще и теплее, но раньше весны не выпадет.
Минут десять терпеливо подождала, пока спина и шея полностью побелеют, а потом всё-таки покаталась по снегу. Встала, отряхнулась и оглядела белую новую шубку с оранжевыми пятнами.
– А пятна останутся? А как же маскировка? – удивился Крис.
– В нашем мире маскировка ни к чему, а здесь придётся надеяться, что мои пятна примут за разбросанные на снегу шкурки мандаринов или апельсинов. – со смешком ответила я. – Кстати, можешь собрать меха на вторую варежку, пока всё не разлетелось.
Крис насобирал себе меха с запасом, наверное, решил фабрику варежек из шерсти змеелеопарда открывать. Потом поправил съехавшую шапку и спохватился:
– Тебя-то я расчесал, а себя забыл в этой суматохе.
Снял шапку и попробовал своей неудобной расчёской распутать тёмно-каштановые волосы, которые сдаваться без боя не собирались. Как же у людей всё сложно, всё ни как у оборотней.
– Нет, так не пойдёт. Привал и так уже на полчаса растянулся, а так мы до самого вечера здесь просидим.
– Уже полчаса прошло? Тогда идём, нам ещё до следующих поселений нужно дойти. – сказал Крис, убирая расчёску в карман и поднимаясь на ноги.
– Погоди. Сейчас я с твоим вороньим гнездом на голове разберусь. – сказала я, принимая человеческий облик. В зверином точно к волосам не подпустит, а так есть шансы.
– Только не говори, что причешешь когтями. – отступил на несколько шагов Крис.
–
– Я не струсил, а опасаюсь. Просто знаю, что когти змеелеопарда могут легко разрезать даже металл. – напомнил Кристиан, но отступать перестал.
– Тебя-то мне зачем разрезать? Раз так боишься, до головы дотрагиваться не буду, только до загнездившихся волос.
Крис фыркнул, потом внимательно посмотрел на когти на моих пальцах. Смягчающей магии со стороны совсем не видно, хотя её там и много, и кажутся они очень острыми. Сглотнул и зажмурился, так и стоял неподвижно, пока я за пять раз приводила его причёску в порядок.
– Всё. Теперь неделю можно не расчёсываться. Испугался? А по лесу за мной совсем не страшно было носиться? – напомнила я.
– Так тогда над головой такие когтищи не были. – попытался оправдаться Крис. – Я вообще ни разу до сегодняшнего дня твоих когтей не видел.
– А чего не видел, того нет? Ладно, идём уже, иначе нас такими темпами скоро охотники обгонят. – заметила я.
До ночи, как я и подозревала, до поселения мы добраться не успели. Можно было бы заночевать и в лесу, не замёрзнем, и хищники не нападут, они меня за километр стороной обходят, а травоядные кто как – олени, зайцы и кабаны обходят стороной, а лоси, кролики, мыши и птицы внимания почти не обращают. Но я уже слышала сигналы тревоги из первого и второго поселения. Оставшиеся охотники были самыми хитрыми и коварными, поэтому легко проходили сквозь ловушки и преграды. Расстояния от них до нас с каждым днём всё сокращалось.
– Они уже прорываются сквозь защиту третьего. Сегодня, похоже, поспать и отдохнуть нам не удастся. – вздохнула я.
– Ничего, я трое суток точно смогу на ногах провести, правда, четвёртые буду в отрубе. – сказал Крис.
– Я тоже вполне так могу. Но небольшие привалы на еду делать будем.
К утру мы дошли до крайнего поселения, но погостить ни у кого не успели – раздался звук тревоги, и нам пришлось срочно отправляться дальше, на этот раз – бегом.
Шуршал глубокий снег под ногами и лапами, сверкали на солнце снежинки. А мы всё бежали, почти не останавливаясь, только на несколько минут, чтобы перевести дыхание, облачками пара вырывавшееся наружу. Я не видела, но чувствовала, что охотники всё ближе, а до портала ещё очень далеко.
И вот, во время очередной передышки, мы услышали крики и ругань охотников, которые тихо передвигаться не умели и успели, похоже, поцапаться между собой. Кажется, они делили шкуру неубитого змеелеопарда, то есть – мою. Получалось у них это громко и выразительно, но слушать охотничьи препирательства нам было некогда. Мы снова побежали, но охотники каким-то чудом не отставали, а наоборот, настигали.
– Они на скоростном снегоходе, угнали из какого-то поселения. Не убежим. – бросил на ходу Крис.