Охотник из снов
Шрифт:
— А что произошло?
— Разве ты не знаешь? Служба опеки забрала его, потому что мать сидела на героине, а отец торговал наркотиками. Однажды он разбил Скотту голову за то, что мальчик помешал заключить очередную сделку — бедный ребенок умирал от голода и осмелился попросить бутерброд. Тогда-то к делу и подключились государственные службы. С тех пор отец пытался вернуть над ним опеку. В тот день, когда Скотт исчез, мы как раз сказали ему, что утром он приедёт за ним и отвезет его
Тогда Симона получила один из важнейших уроков в своей жизни. Не суди других, пока не знаешь всех обстоятельств. Как бы отвратительно ни вели себя окружающие, иногда у них может быть серьёзная на то причина. Конечно, некоторые люди просто злы и подлы от природы, но далеко не все.
Многие же просто мучаются от боли, и все их действия направлены на то, чтобы защититься от новых страданий.
Именно этому она пыталась научить и своих студентов: «Худшее, что вы можете сделать, оказавшись на месте преступления — осудить жертву. Это бросает тень на ваш профессионализм и влияет на качество работы. Задача судмедэксперта — сделать объективное заключение, лишённое предубеждений».
В морге нет места личным представлениям.
Одно дело — говорить кому-то, как ему жить и какие решения принимать. Совсем другое — самому жить с последствиями этих решений. И если ты что-то делаешь по-своему, это ещё не значит, что все остальные поступят так же. Люди вольны сами совершать выбор и учиться на собственных ошибках.
Теперь, когда она над этим задумалась, ей стало любопытно, что у Сайфера произошло в прошлом. Почему он всё время так злится?
Что причинило ему боль?
— Какое детство у богов?
Сайфер оторвался от салата табуле [6] и встретился взглядом с парой самых чистых и невинных глаз на свете.
— Что?
Язвительность в его голосе не заставила её отступить.
— Мне просто интересно. У меня вот всё было по-обычному, пока не погибла семья. Я каталась на велосипеде, лепила куличики из песка, устраивала чаепития с друзьями и куклами и дралась с братом из-за пульта от телевизора. А ты?
Так он ей и сказал. Это не её гребаное дело!
6
Табуле — восточный салат, основными ингредиентами которого являются булгур (крупа из обработанной кипятком, высушенной и пропаренной твёрдой пшеницы) и мелко порубленная зелень петрушки.
— Тебе какая разница?
Дружелюбное выражение на лице Симоны сменилось болезненной гримасой.
— Терпеть не могу, когда ты так отвечаешь… Разница есть, потому что ты человек, с которым мне придется общаться, пока мы не снимем эти браслеты, так что я хотела бы знать о тебе побольше. Кто знает? Вдруг под всей твоей враждебностью найдется хоть что-то, что вызовет у меня симпатию.
У него закипела кровь, когда он понял,
— Так легко тебе мои слабые места не нащупать, детка. У меня их нет.
Симона потрясенно уставилась на него:
— Ты приравниваешь детские воспоминания к слабостям? Господи боже, что же с тобой сделали?
Он горько рассмеялся, вспоминая своё прошлое. Прошлое, о котором отчаянно старался не думать. Но одна из картин была ярче остальных. Единственный раз в жизни он позволил себе проявить слабость — и больше этого никогда и ни за что не допустит.
— Меня приковали к ограде, избили, а потом, хотя я всё равно сопротивлялся, вырезали сердце. Даже одной рукой мне удалось поквитаться с теми, кто меня убивал. Скажем так, я больше никогда не буду таким беспомощным.
Симона чуть не заплакала от описываемого им ужаса и той боли, которую она разглядела в его горящих глазах.
— Ты такого не заслуживал.
— Не то слово, — процедил он сквозь зубы. — Но это не имеет значения. Жизни и смерти всё равно. Они никого не щадят.
Симона посмотрела на Джесси, на лице которого застыла та же страдальческая гримаса. Слова Сайфера поразили её в самое сердце, и она вспомнила мать и брата. Они тоже не заслужили того, что с ними случилось.
Не желая больше думать об этом, она хранила молчание до конца обеда. Бесполезно утешать того, кто явно не ищет сочувствия.
Когда Сайфер доел, она расплатилась по счёту и направилась в сторону дома.
Едва они вышли из кафе, как позвонил Тэйт.
— Джулиан вам помог? — спросил он.
Симона посмотрела на свой браслет.
— Не совсем так, как мне бы хотелось. Мы всё ещё связаны.
— Блин, плохо.
— Могло быть и хуже. Например, мой товарищ по несчастью мог оказаться серийным убийцей, которого ты ищешь.
По взгляду Сайфера стало понятно, что тот всё слышал.
— Ой, чёрт, подруга, мне надо ответить на другой звонок. Будьте осторожны, ребята, поговорим позже.
Тэйт повесил трубку прежде, чем Симона успела попрощаться.
Она закрыла крышку телефона и краем глаза заметила, что Сайфер потирает голые руки, покрытые гусиной кожей. Он не проронил ни слова, но мурашки его выдали.
— Замёрз?
Он промолчал.
— Да, он замёрз, — доложил Джесси. — Это понятно по его ауре, которую я, в отличие от тебя, могу видеть.
Удивительно, что призрак не вспыхнул синим пламенем на том же самом месте от разъярённого взгляда, которым одарил его Сайфер.
Симона задумалась, где бы во Французском квартале найти подходящие мужские вещи. Большинство магазинов были ориентированы на женщин. Или готов. Она улыбнулась. Точно, учитывая рост и колючий характер Сайфера, из него получится великолепный гот.
Она молча свернула на Дюмейн по направлению к Декатур-стрит.
— Что это ты задумала? — с подозрением спросил Сайфер.
— Хочу подобрать тебе кое-какую одёжку.
Он заставил её остановиться на тротуаре:
— Мне ничего не надо.