Охотник на богов
Шрифт:
— Спасибо! Спасибо вам, врачеватель Луин! Мы так беспокоились за Тайдера, но вы его спасли!
Она конечно сильно преувеличивала, но Луину стало приятно. Он улыбнулся шире. Как и Брана с Крисом и Афеной.
Лишь один человек не улыбался. Бауч Беласко.
Он пристально смотрел на меня и хмурился. Луин повернулся к нему и спросил:
— Ну? Что вы скажете, коллега? Чист наш пациент?
Парень поднялся, подошёл к толстяку, после чего выждал небольшую паузу и только потом ответил:
— Чист, судя по всему. Жаль, что память восстановится
Внутренне я почувствовал, что он всё равно сомневается, хотя предъявить ему нечего.
— А покажите-ка мне своего бога, господин ЛасГален, — вдруг попросил Луин. — Такое невероятное зрелище я должен увидеть сам! Это же надежда республики! Это явление удивительное, хоть и страшное.
Мозарт сейчас находился в моей комнате, я специально сплавил его перед ужином. Морфи будто почуял, что я о нём думаю, и появился в гостиной. В коротких брюках, вязаном пончо и резиновых шлёпанцах. Вместе со своим золотым луком в руке. Правда, Луин не обратил внимания, как нелепо одет бог.
Он уставился на Мозарта в ужасе и восхищении, покачал головой и по привычке схватился за амулет (уже другой амулет, в виде красного глаза).
Мозарт глянул на меня, спрашивая разрешения поздороваться. Я кивнул.
— Мозарт, — представился морфи. — Бог Гор.
Мне нужно было показать, что он не опасен, пока я не прикажу ему быть опасным. Луин, судя по всему, пользовался уважением и авторитетом в Гипериосе, а значит, мог повлиять на мнение людей. Лишние проблемы в виде их ненависти и страха мне были не нужны.
— Мозарт не атакует, если не будет необходимости, — сказал я. — К нему нужно относиться с уважением, как и к его хозяину. Тогда всё будет в порядке.
Да, это было нахально с моей стороны, но Луин среагировал, как надо.
— Ну конечно, — кивнул мужчина. — Вряд ли кто-то посмеет не уважать Тайдера ЛасГалена. Особенно, если Гильдия посчитала тебя нашим спасением, хотя прямо об этом и не говорит. Но мы не дураки, всё понимаем. Даже наш суровый кириос Кэйнич.
Ещё несколько минут он разглядывал морфи и только потом приступил к осмотру моего укуса и раны на спине после удара о лодку. И опять экзорцист использовал очередной амулет, поводив им над ранами. Луину хватило минуты, чтобы, на место укуса перестало ныть. То же самое он проделал и с раной на спине.
— Заживёт к утру, — объявил он уверенно, после чего заспешил к ещё одному пациенту по соседству.
Вместе с ним ушёл и Беласко. Он больше не проронил ни слова, только кивнул на прощание Бране.
Как только оба экзорциста покинули дом, Брана уткнула руки в бока и с претензией глянула на Мозарта.
— И что теперь? В наш дом теперь будут приходить, как в музей, да? Чтобы посмотреть на нашего бога? А посуду мыть потом мне? Ну уж нет!
Брана быстро распределила обязанности по уборке кухни и мытью посуды. Досталось даже Мозарту.
Это было странно.
Бог помогал на кухне тем, кто ненавидит богов. Жуткая ирония.
И кстати, как-то Годфред назвал Мозарта малолетним богом, и я решил уточнить, но Годф уже прочитал
— Ну да, он малолетний. Его возраст — всего двести-триста тысяч лет, не больше. По людским меркам Мозарту лет семь. Можно сказать, это такой большой и жуткий ребёнок. Поздравляю, теперь ты папаша! Дай обниму!
Вот чёрт.
Я потёр лоб и взглянул на своего огромного морфи с бородой и красными дредами. Вот тебе и мальчик лет семи. Приехали.
— А тебе-то сколько? — спросил я у Годфреда.
— Не твоё дело, — веско обозначил он, но что-то подсказывало мне, что Годфред по людским меркам далеко не подросток.
Тогда сколько же ему на самом деле? Миллион?..
Этой ночью спалось мне хреново.
Можно сказать, вообще не спалось.
В голове мельтешили мысли. Я переместился в будущее… я мутирую из-за бога… мне нужно его воплотить, а значит, получить ещё одного морфи… нужно выжить… нужно получить седьмой ярус мастерства… нужно освободиться… нужно получить гражданство… нужно, чтобы от меня отстали и дали жить спокойно… нужно узнать информацию о Богине Смерти и не дать ей меня прикончить второй раз…
Подумав о ней, я сразу же вспомнил синие глаза Афены. Да уж, для кого-то смерть выглядит именно так. Красивая блондинка по прозвищу Глобус, вокруг которой всё рушится.
Сейчас она спала в соседней комнате, и я всё время вслушивался в шорохи, ожидая, что она внезапно явится, чтобы меня добить.
Крис спал на кровати у другой стены, но даже его храп не помешал мне услышать странные звуки.
Сначала я подумал, что это в коридоре. Но нет. Звуки шли из соседней комнаты, где спала Афена. Кажется, там что-то скреблось.
Я полежал около минуты, а потом тихо поднялся.
В углу нашей с Крисом комнаты всё так же стоял Мозарт и охранял меня. Он не спал и внимательно наблюдал за обстановкой.
— Будь наготове, — шепнул я ему и направился в коридор.
Мозарт кивнул и пошёл за мной, приготовив лук. Внезапно прямо передо мной, у самых ног, появился опоссум или как там его…
Жмот — я так его назвал.
Зверёк серьёзно смотрел на меня блестящими чёрными глазами и мотал головой, будто умоляя никуда не ходить. При этом я заметил, что в его хваткой лапе зажата конфета-ириска. Умудрился всё-таки стащить у Браны, мелкий падлюга.
Опоссум жестикулировал лапами, пытаясь показать что-то ужасное.
— Не суетись, Жмот. И верни конфету на место, — почти бесшумно ответил я ему и отодвинул с дороги.
Тот фыркнул и сунул конфету в рот.
— Еще раз такое повторится, — сощурился я, — и отправишься на остров вместе с рюкзаком.
Сейчас мне было не до опоссума. Я вышел в коридор и приблизился к двери комнаты, в которой спала девушка, после чего ещё раз прислушался.
Скрежет из комнаты не прекращался. Совсем слабый, еле слышный. Мне даже подумалось, что если бы не слух Годфреда, то я бы ничего не услышал. Ведь никто в доме, кроме меня одного, его не уловил. Даже Брана, а она чуткая.