Охотник на читеров 3 - Хакеры Рагнарёка
Шрифт:
– То есть я могу подойти к какой-нибудь картине и увидеть, что будет со мной дальше? – уточнил я.
– Хуже, Серёжа, - покачала головой Женя, - ты сможешь прожить её в мгновение ока, но за это придется заплатить большой частью своего света. Разве ты никогда не задумывался о своем выборе? Разве не думал ты о том, как все могло бы произойти дальше, не соверши ты тот или иной поступок? Этот зал позволяет увидеть все возможные варианты твоей жизни. Что было бы, если бы ты не пришел работать к Косте? Если бы ты не помог Аннике? А что было бы, если бы ты отказался
– Это же Анника, - ахнул я, - в короне ковена!
– Да, мы знаем, что такое было возможно, и если мы подойдем к картине и погрузимся в нее, то проживём целиком жизнь, в которой она отказалась от идеи с Закатным городом и стала нашей королевой. Правда, завораживает?
– Но это не машина времени? – спросил Степан.
– Нет, конечно, мы просто уснем здесь, проживём целую жизнь, а потом очнемся в этом же зале, а часть картин изменится навсегда, как и наша память.
– Чего? – удивился я.
– Да. Картины изменяют и её. Ты проснешься, забудешь об этой игре и о договоре со мной – всего этого не будет, как и Айры, между прочим. Считай это частью платы.
– А сколько заберут света?
– Кто знает? Может быть, силу одного источника, а может быть, половину всего запаса. Я встречала магов, которые бывали в этом зале не один раз.
– Иван Козловский, - вспомнил Степан, - по крайней мере, он утверждал, что ходил сюда раз в пару лет, а всё остальное время восстанавливался.
– Маг, проживший десятки жизней за одну. Уникальный был персонаж, - усмехнулась Еххи, - пока его не порешил мой папочка.
– Говорят, была грандиозная битва, - Степан согласно улыбнулся.
– Да, оба впали в кому на две недели, но отец проснулся, а дядя Ваня нет.
– Данила не любил рассказывать про эту битву.
– Это он тебе не говорил, а я все знаю в мельчайших подробностях, я тогда еще в школе училась. Они сражались и в Лимбе, и даже здесь. Превращались в животных и прятались в разных мирах друг от друга, восстанавливались, чтобы потом поймать своего противника и иссушить.
– А в чем была причина? Что они не поделили?
– Когда встречаются два мага такого уровня, Серёжа, они никогда не станут друзьями. Слишком они сильны для этого, к тому же каждый считает другого бездарем. Рано или поздно они захотят проверить, кто из них сильнее, и начнется битва. Некоторые годами ищут соперников, достойных такой схватки, чтобы потом все маги говорили об этом веками.
– Ну это ты загнула, конечно, - насупился Степан, - любишь ты преувеличивать, мы уже не помним магов досоветского периода, а они ведь существовали. Кем они были?
– Ага, умер и давай сразу мне дерзить, да? А кто там были? Рерихи? Гумилёв? Гурджиев? Разумовская? Сходи да почитай книжки. Хотя тебе-то уже зачем?
Я медленно шел по залу, не приближаясь к картинам, и старательно обходил те, которые пытались привлечь моё внимание. Везде мелькали мелкие
– Это соблазн для слабых людей. Ловушка внимания, - строго сказала она, - настоящий воин никогда не жалеет о содеянном и не хочет вернуться в своё прошлое, чтобы всё изменить. Вот на той картинке висит моё знакомство со Славиком, скрипачом. Хотела бы я вернуться и сразу дать ему по морде? Нет. Что было, того не вернуть. Я извлекла урок, он заплатил свою цену. Уверена, тут есть варианты, в которых я вообще не стала ведьмой. Хотела бы я быть обычным человеком? Однозначно нет. Я такая, какая есть, и другой мне уже не быть. Люди обычно не меняются, Серёжа, только становятся хуже с возрастом.
– По тебе заметно, - хмыкнул я и словил легкий подзатыльник.
Степан отмахнулся и пошел прямо к двери напротив. Насмотрелся, видать. Слова ведьмы хорошо отрезвили нас. Музей несбывшегося перестал быть интересным. Пророчества, херочества, терпеть я это все не могу. Анника сама говорила, что видит только предполагаемое будущее, а его ещё надо правильно растолковать, иначе фигня получится. Сложно это. Лучше я буду и дальше из арбалета стрелять, чем ловить глюки на каждом шагу да нести бред.
Золотые двери захлопнулись за нами, и мы вновь оказались в лабиринте. Стены опять поменяли рисунок. Камни стали оранжевыми и треугольными, а мох почему-то синим.
– Почти на месте, - сказала Еххи, когда мы прошли ещё три или четыре развилки, - здесь вот нам придется разделиться. Степан пойдет налево, а мы направо. Он упрется в большую кристальную глыбу, через которую может пройти только мертвый. Там будет Зал суда. Никто из нас не знает, что это такое на самом деле. Отсюда такое жуткое название - все живые, кто пытался пройти через кристалл, обратно уже не возвращались. Это точка невозврата. Там наш друг потеряет память, очистится от прежнего багажа знаний и пойдет на следующий круг. Увы, мы никогда больше не встретимся.
– А как же опыт прошлых жизней? – спросил я, - или их нет?
– Ну как же нет? Есть, но смысла его существования нет. Сознание будет очищено. В следующей жизни, может быть, останутся только обрывки в виде странных снов, где хрупкой девушке будет сниться грузный мужик из Сибири, - Еххи печально улыбнулась.
– Не хочу бабой быть, - Степан подбоченился.
– А будто тебя спрашивать будут! Дадут первый попавшийся скафандр, и погнали. Хорошо, если не бракованный. Или ты думаешь, там учитывают твои пожелания? Тогда переродись в дочку Серёжи и Анники, например. Правда, глупо звучит? То-то же и оно!