Охотник на мафию – 2
Шрифт:
– Это не касается, да, а вот другие «предсказания» этого бывшего гэрэушника и тебе могут пригодиться. Нам пригодиться.
Наздратенко в вкратце пересказал суть справок Мамаева, не забыв перечислить и покушения на Макаренко, Карпова и Захаренко.
Дарькин снова порозовел.
– Это, что, прикол какой-то? – через какое-то время спросил он. – Такое предсказать может только тот, кто сам организатор. Или исполнитель.
– Бауло убили именно в предсказанный Субботиным день, Серёжа. А Субботин в это время находился
– Не пойму, зачем вы мне всё это рассказываете, Евгений Иванович? – откинувшись на мягкую спинку кожаного дивана, спросил Дарькин, снова скривившись. – Вы же знаете, я не касаюсь не экономических тем. Финансы, лизинг – это моё, а разборки… Разборками занимаются другие.
Он покрутил головой из стороны в сторону.
– Не моё это.
Наздратенко хмыкнул.
– Хорошо. А что ты думаешь о его предсказаниях государственного дефолта и э-э-э… бизнес предложениях? В связи с дефолтом…
– Дефолт? В принципе – невыполнение государственных долговых обязательств вполне возможно. Вы же о Государственных краткосрочных облигациях, наверное, говорите? С целью поднять курс доллара. Я, кстати, говорил об этом давно. Мода на финансовые пирамиды ещё не прошла. Почему мы и вкладываем деньги в материальные блага – корабли, например, а не в ГКО. С государством играть в азартные игры – самого себя не уважать. И своих финансовых партнёров, – добавил он со значением в голосе.
– То есть, Серёжа, ты считаешь, что его прогноз роста стоимости государственных облигаций перед выборами Ельцина – блеф? Пузырь?
– Ну, почему? Вполне возможно, что он и прав, – пожал плечами и скривившись, – сказал Дарькин. – Ельцин может специально поднять курс. Чтобы трудовые коллективы его поддержали.
– Ну, так, может прикупим? И продадим в девяносто седьмом.
– А вдруг они сыграют на понижение уже в девяносто шестом? Сразу после выборов?
– Он называет конкретную дату – 17 августа 1998 год.
Дарькин непонимающе посмотрел на губернатора.
– И что? Я тоже могу назвать дату, но ведь вы же не поверите мне. И правильно сделаете.
– Считаешь, что это хрень собачья?
– Не знаю. И знать не хочу, – довольно резко ответил Дарькин. – Да и нет у нас свободных финансов.
Он замолчал, а потом добавил:
– В достаточных количествах.
– А мои золотодобытчики вкладываются.
Наздратенко задумчиво потёр подбородок.
– Про Владивостокский судостроительный, что скажешь?
– А что тут говорить? Были бы деньги и возможность, купил бы. Там, действительно, легкосплавные корпуса варят. Как, кстати, и на Хабаровском заводе. Я как-то давно докладывал. Году в девяносто втором, кажется.
–
– Надо посмотреть. Полагаю, что сохранилась. Я не понимаю, Евгений Иванович, вы, что, верите в «гон» Субботина, про его ясновидение? Да он – тупой мясник. Его тоже нужно бы грохнуть, – сказал руководитель «Ролиза» и, поняв, что проговорился, резко замолк.
– Ну ка, ну ка… Я что-то не знаю, Серёжа? – удивлённо спросил Наздратенко. – Расскажи…
Дарькин потупил глаза и, покраснев, покрылся белыми пятнами.
– Ничего не могу сказать, кроме того, что Субботин – страшный э-э-э… Ему человека убить – раз плюнуть.
– Это мы про него знаем. Все мы это про него знаем, Серёжа. И Бауло знал, и я, и ты. Но ты сказал «тоже». Ты его на одну полку с Бауло поставил? Так это ты заказал Дмитрича?
Дарькин покачал головой.
– А кто?
Наздратенко говорил тихо, но в его словах чувствовалась такая сталь, что Дарькина от страха затошнило.
– Я ничего не знаю, Евгений Иванович.
– А ведь я всё равно узнаю, Серёжа. Шила в мешке не утаишь.
– Это не я, – твёрдым голосом сказал Дарькин.
– Но ведь ты знаешь кто, – усмехнулся Наздратенко. – Знаешь!
Они помолчали. Дарькин сидел, не поднимая глаз с красно-жёлтого коврового покрытия бункера.
– Ладно, проехали.
Наздратенко глубоко задышал.
– Бауло был положенцем. За ним стояла вся Приморская братва, Серёжа. И если мы проебём губернаторские выборы… Если меня не поддержит братва…
Наздратенко задохнулся. Его лицо покраснело. Он покрутил головой и ослабил галстук.
– Я вас на лоскутки порежу.
Он привстал с дивана и навис над собеседником.
– Но это не я! Не я! – зашептал тот.
Наздратенко сощурился, словно шёл против ветра с пылью.
– Я сказал!
– Я всё сделаю, Евгений Иванович. Мы всё сделаем!
Наздратенко помолчал и спросил:
– Так и, что мне с этим Субботиным делать? Я, так понимаю, что к себе ты его брать не собираешься?
Дарькин брезгливо передёрнул плечами.
– Понятно… А Карпов?
– У него сейчас разборки с Николаевым и Глотовым. Думаю, что и он, и они захотят иметь Субботина на своей стороне. Но… Не думаю, что Абдула встанет на чью-то сторону. Он был под Баулом. Даже не «под», а «вместе» с Баулом. Да, вы знаете, наверное.
– Знаю-знаю, – покивал Наздратенко. – Ладно, пошли, Серёжа.
Руководитель администрации Приморского края тяжело поднялся.
– Как же трудно с вами, молодёжь. По беспределу идёте.
– Да причём тут я, Евгений Иванович! – вдруг вырвалось у Дарькина. – Карпов его… За жену свою. Вы же помните, как Дмитрич материл его, что она лезет не в свои дела. И то, что Карп, общие деньги положил на её счета.
– Ну, – удивился Евгений Иванович.
– Ну и вот…
Дарькин развел руки.