Охотник на мафию
Шрифт:
2Рамсы – это проблемы, разборки, «тёрки». Рамсить – значит выяснять отношения, ожесточенно спорить, ругаться, драться.
3Бывшие уголовники.
4Стрелки – встречи для выяснения правоты по понятиям.
5Авизо – официальное извещение об исполнении операции или проведении мероприятий.
Глава 4.
Впоследствии Юрий не раз пожалел, что рассказал «шефу», многое из того, что ему снилось. Тот не поверил в «просветление» подчинённого, а посчитал, что Сергей работает
– Ты, Серей, не обессудь, но чтобы в дальнейшем доверять тебе, я должен убедиться в том, что всё, что ты говоришь – правда. А как это проверить? Ты сам знаешь, что другого способа, как испытание, человечество пока не придумало. У вас в службе ведь так же действовали. Ты сам говорил, что даже давал подписку с разрешением применять к тебе для дознания методы силового и болевого воздействия. Помнишь?
– Помню.
– Готов?
– Готов.
– Хорошо. С Сан Санычем ты знаком. Да и его технологии допроса тебе известны. Не все правда. Он говорит, что ещё ни разу весь свой арсенал не использовал.
«Шеф» склонился над Сергеем и заглянул ему в глаза.
– Может, передумаешь и сразу сознаешься?
– Ты знаешь, Дмитрич, я сегодня с утра лежу и думаю: «Надо, не надо?». Перебирал все «за» и «против». Про проверку методами Сан Саныча тоже думал и её не боюсь. Ну, и обиды на тебя не буду иметь. Понимаю, что ты вынужден это делать. Ничего личного, да? Но… Дело ведь в том, что о том, что именно семнадцатого августа приедут от Джема, я ниоткуда узнать не мог. Они и сами-то об этом ещё не знают.
– Тут ты не прав, – перебил его Балу. – они Сообщили, что приедут «отдохнуть» в середине августа ещё в первых числах июня. Просили организовать купалку и нырялку. И об этом не все, но знают. А если знают двое, знает и свинья.
Балу хохотнул удачному применению известной фразы из фильма «Семнадцать мгновений весны», сказанной Броневым в образе шефа гестапо Мюллера.
– А знаешь откуда пошла эта поговорка? – спросил Юрий.
Балу вопросительно дёрнул головой.
– Из шекспира. В Ромео и Джульете кормилица спрашивает Ромео: «Надежен ли слуга ваш? Говорят – тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них ее не знает».
– Удивил, – сказал, хмыкнув и качнув головой Балу. – Но я уже даже привыкаю к шириной твоих познаний.
– Нас хорошо и правильно учили.
– Ну, ладно. Ты не договорил, кажется. Есть ещё аргументы в вашу защиту, подследственный?
– Есть чуть-чуть. Середина августа – это пятнадцатое. Поедут они на машинах, а не на поезде, поэтому билеты заранее покупать не будут, а я называю точную дату их приезда. Могу даже назвать по именам всех тех, что приедут.
– Это может быть информация от твоих бывших сослуживцев. Или… Да мало ли от кого?!
– Согласен. Но я преследую одну единственную цель, – уберечь тебя от смерти. Подготовься.
– Тут, как шутят следаки, главное в процессе следствия, – не выйти на самих себя. Ты ведь мог сам устроить покушение? Мог?
– Мог. Но тогда, значит я должен быть в сговоре с кем-то из твоих ближних.
– Не-е-е… В Карбове я уверен, а вот двое других…
– А вот я бы не исключал твоего кассира из списков подозреваемых. Но, тоже думаю, что это не он.
– А кто?
– Скорее всего «комсомольчане». Но это только догадки, ты понимаешь…
– Да ни хрена я не понимаю, Серёжа, – взвился «шеф». – Ты тут такую пургу метёшь, что шуба заворачивается! Ты бы слышал себя со стороны: «В будущем, убийство тебя осталось не раскрытым…». Охренеть! И ты так спокойно об этом говоришь?
– Я уже свыкся. На то, что покушение на тебя готовят в комсомольске, говорит то, что в сентябре будет покушение на Макара Стреляного. У него в «Леоне». Стрелявшего поймают через два месяца.
– Что?! Вот, блять!
Балу подошёл к окну и включил вентилятор. Он немного постоял под струёй тёплого воздуха и не удовлетворившись, взял пульт от кондиционера, лежащий на прикроватной тумбочке, и включил.
– Чем ещё порадуешь? – проскрипел зубами «шеф».
– К сожалению, из событий, которые произойдут в ближайшее время и к которым меня нельзя «присоседить» знаю не много. Это ведь в основном новостные сводки…
Полковник помолчал, прислушиваясь к мыслям.
– Первого августа банкира, председателя президиума объединения «Круглый стол бизнеса России», отравят сильнодействующим нервно-паралитическим веществом. На мембрану телефонной трубки нанесли. А второго августа и его секретарша кони двинет.
– Что за банкир?
– Грузин какой-то… Кивелиди. Умрёт четвёртого августа.
– Кивелиди – серьёзная фигура! Что ещё?
– Ты, Дмитрич, прослушку точно отключил?
– Отключил-отключил. Продолжай.
Ещё до начала пересказа своего сна полковник попросил отключить прослушку палаты. Балу удивился, но своим телохранителям приказал отключить и находиться там же, чтобы не включили. Оказывается он и вчера так делал.
– Тринадцатого августа в Свердловске Россель выборы выиграет, во втором туре.
– Твои бы способности, да год назад. Можно было бы «приподняться» на «чёрном вторнике».
– В девяносто восьмом подниметесь. Дефолт будет.
– Сука! И слова-то какие знает! – схватился за голову Балу. – И что будет в девяносто восьмом?
– Во-первых, уберут три нуля на деньгах. Во-вторых отпустят курс доллара. За год с шести рублей поднимется до двадцати.
– Погоди-погоди… Не торопись. Что там про дефолт?
– В ГКО вкладываетесь?
Балу скривился, но не ответил.