Охотник за головами
Шрифт:
– Боже! – крикнул Ракстроу. – Вы что, не можете осторожнее? Это же культура моего народа! И дерево здесь не простое.
Скарлетт знал. Это было резное черное дерево.
Новые подарки
Пятница, 5 ноября, 24.22
Роберт Деклерк вернулся домой, когда Женевьева уже спала. Он долго стоял в дверях спальни, слушая мерное дыхание жены. Его тень падала на постель, как будто там лежал кто-то еще. Другой мужчина.
Он подумал, как давно они не занимались любовью. Внезапно на него нахлынуло отчаяние, и в этот краткий миг он от всей
Отвернувшись, он вышел в холл. Он привез с собой из штаба несколько пачек документов, чтобы поработать с ними дома. Теперь бумаги, казалось, стали в десять раз тяжелее. Он едва дотащил их от машины. Голова у него болела, а ноги будто налились свинцом.
Весь день Деклерк анализировал результаты облавы. С каждым новым арестом в его кабинет поступали отчеты и протоколы допросов. К концу дня он пришел в уныние только от одного количества ненормальных и преступников на улицах города.
«Завтра. Разберусь со всем этим завтра», – подумал он и вспомнил, что завтра уже наступило.
Он перетащил бумаги в теплицу, думая, не найдут ли этой ночью очередную жертву Охотника.
Среди бумаг он обнаружил выписанную им справку о гематомании. Никогда раньше он не знал, что вампиризм имеет медицинское подтверждение. Некий Джон Джордж Хейг, совершивший в 1949 г. восемь убийств, набирал из шеи каждой жертвы по бокалу крови и выпивал ее. "Может, Охотник тоже страдает этим? – подумал он. – Нужно поискать сообщения на эту тему".
На столе он заметил стопку из пяти книг, которых не было утром. Все книги были в роскошных кожаны переплетах и поддерживались двумя бронзовыми подставками, одна из которых изображала улыбающегося толстяка.
Деклерк раскрыл одну из книг. Это были: "Лучшие романы о Ниро Вулфе [39] ". На первой странице красовалось изображение великого сыщика, сидящего в своей теплице среди орхидей и ждущего, без сомнения, возвращения верного Арчи Гудвина. Напротив красивым почерком его жены было выведено: «Лучшему сыщику из всех. С любовью. Женевьева».
Суперинтендант улыбнулся. Он помнил, что она сказала ему утром. «Прошу тебя, относись к этому легче».
39
Знаменитый сыщик, герой романов Рекса Стаута.
– Хорошо, – прошептал он. – Я попробую.
Он вышел из теплицы в гостиную. Он знал, что, несмотря на усталость, не сможет сразу заснуть. Сначала ему надо успокоиться.
Он нашел среди пластинок вальс Шопена, поставил звук на минимум и сел перед проигрывателем. Через три минуты он уже спал.
12.55
Бывают удачные дни и не
Моника Макдональд и Рыжий Льюис вернулись в штаб только без двадцати час. Большую часть дня они снимали показания с рокеров, задержанных в клубе "Железных черепов". Потом опять выехали на операцию и до вечера задержали еще шестерых подозрительных. Все это их совершенно вымотало.
– Увидимся в восемь, – сказал Льюис.
– До скорого, – Моника села в свою "Хонду" и уехала.
Ее путь пролегал мимо ночного клуба "Киска". На входе красовалась неоновая надпись: "Наши девочки снимают все".
Моника не собиралась туда заходить. Больше всего ее в этот момент манили постель и мягкая-мягкая подушка. Но тут над всем этим встало измученное лицо Роберта Деклерка, и она услышала его слова: «Вы должны охранять закон, чего бы вам это ни стоило». Вздохнув, она подъехала к входу. Покопавшись на заднем сиденье, нашла джинсы и свитер и быстро переоделась. Потом вышла и зашла в дверь клуба.
– Женский день у нас в четверг, – сказал хмурый швейцар.
– Спасибо. Но я все равно войду.
– Как хотите. По-моему, вам тут не место.
Войдя в зал, она обнаружила обнаженную стриптизерку, извивающуюся перед толпой мужчин. Они напряженно глядели ей между ног. В вагине у женщины торчала сигарета, из которой шел дым.
Моника уже пожалела, что зашла сюда, как вдруг сердце ее подпрыгнуло.
В первом ряду мужчин сидел Мэттью Пол Питта.
Особое наблюдение
7.45
Поднявшись в свой кабинет, Деклерк обнаружил, что у двери его ждут пять человек. Четверо были члены отряда, пятая – незнакомая женщина. На нее суперинтендант и обратил внимание прежде всего.
После сна Деклерк чувствовал себя лучше, хотя ему опять снился тот же кошмар. Он был готов подвести итоги облавы и надеялся на прорыв в расследовании. Но даже если его не будет, нужно засучить рукава и работать. В этом и заключается мудрость жизни.
– Я Деклерк, – представился он. – Руковожу расследованием.
– Меня зовут Энид Портмэн. Я мать Джоанны.
"Идиот!" – пронеслось в голове Деклерка. Женщина сидела прямо под фото головы своей дочери на шесте. Как он мог не узнать ее? И как он мог устроить в своем кабинете эту нелепую выставку?
– Простите, что до сих пор мы не расследовали убийство вашей дочери, – сказал он. – Я понимаю, как вам тяжело.
Энид Портмэн было лет пятьдесят пять, но ее волосы уже совершенно поседели. По ее покрасневшим глазам он понял, сколько слез она пролила.
Любой полицейский скажет вам, что самая тяжелая часть его работы – сообщать родным, что их муж, сын, брат больше никогда не придет домой. К этому никогда не привыкнешь, и каждый раз все происходит по-разному. Иногда матери молча идут на кухню и заваривают чай. Иногда разражаются истерическим смехом и кричат: "За что? Почему он?" Иногда приходится терпеть оскорбления я даже побои. Каждый полицейский знает о разнообразии эмоций, вызываемых сообщением о смерти. Что можно сказать вдове, потерявшей единственную дочь? Что она еще может выйти замуж и завести детей? «Не в пятьдесят пять лет», – мрачно подумал Деклерк.