Охотник за головами
Шрифт:
А Освальд, упав на землю, выпустил меч и запустил руки за голенища высоких ботинок. Свистнули в воздухе метательные ножи, благо крыша была не так уж далеко, и оба лучника дружно грохнулись вниз. Охотник схватил меч и бросился вперед, стараясь добраться до лука, который не сломался от удара о землю, и до одного из колчанов, забитого стрелами. Хотелось верить, что целыми стрелами. Свистнуло сзади. В то место, где он только что находился, воткнулась стрела с черным оперением. Выпустивший ее лучник, тоже кочевник, уже торопливо натягивал тетиву, положив на нее стрелу, которую до этого удерживал в зубах. Он стоял
Охотник сел, положив руку на отбитое обо что-то бедро. Откинулся на шероховатые бревна стены. Ныло все-таки разрубленное плечо, разрез над левой бровью. Меч лег на колени, весь в бурых, смываемых дождем разводах. Желудок скрутило, что было вполне ожидаемо после сладковатого вязкого комка, съеденного в седле, и нескольких ударов в живот. Освальда вырвало, согнув пополам, на миг перед глазами завертелись сияющие разноцветные круги. Но ненадолго. Охотник пришел в себя, вытер грязным рукавом лицо, снова откинулся на стену, почувствовав затылком сырость дерева, и поискал глазами недавно купленную шляпу. Странно, но заметил ее почти сразу. Втоптанная в грязь, она лежала у первых двух трупов.
Мелькнула мысль, что отмыть ее будет сложно, и тут же пропала. Глупо думать о шляпе сейчас, очень… несвоевременно. Усмехнулся, кривя губы в подобии улыбки. Мышцы ныли, полностью отдавшись бою. Скоро должна была прийти отупляющая усталость, это Освальд знал точно. Следовало убраться отсюда подальше, выждать время и потом принять решение о дальнейшем. Быстро перемотать плечо, присыпав предварительно сухим порошком крапивника, останавливающего кровь. Что еще?
Сейчас ему не хотелось думать ни о чем. Ярость, первую и саму бурлящую, он пригасил, убив многих. Или не всех? Ну, надо же… Охотник покосился в сторону сиплых хрипов и бульканья на месте схватки, увидел Росомаху, не желавшего сдаваться, ползущего куда-то.
Вздохнул, вогнал меч в землю и встал, опираясь на него. Сталь прогнулась, выдержав вес. Росомаха хрипел, кончиками длинных пальцев впиваясь в раскисшую глину, тянулся вперед. Когда чавканье шагов Освальда раздалось совсем рядом, ладони сжались и расслабились.
– Мы все делаем свой выбор, так? – Охотник наклонился к нему, взявшись за мокрую кожу на лбу и поднимая голову разведчика вверх. – А, да, не ответишь. Ну и хрен с тобой.
Меч был отточен на славу, и затупить его во время такого боя не получилось. Не та сталь, что была у солдат Тотемонда, далеко не та. Рывок, и металл скрипнул по позвонкам, вовремя остановившись. Росомаха дернулся, булькая разрезом горла, сипло втянул воздух и затих.
5
Под зеленоватым лунным светом, задевая головой за низкие ветви громадных дубов, росших вдоль узкой тропы, несся вперед, к дальним северным горам, одинокий всадник. За спиной развевался и хлопал намокший под прошедшим днем ливнем длинный плащ. Висевший на поясе меч,
Клиггер Эйсвальт ван Дрееке, первый секретарь суда Магистрата, уходил от преследователей, которых могло и не быть, ощущая нарастающий в груди все больший страх. То, что случилось сегодня ближе к вечеру, могло присниться лишь в страшном сне.
С утра все шло своим, заранее запланированным ходом. Пригорье взяли без потерь, молниеносно подавили начавшееся сопротивление, согнали жителей на площадь для собраний. Пока часть людей Дрееке сбивала в кучу женщин с детьми, оставшиеся заканчивали вырезать тех, кому вздумалось защищать свои законные права. Сам секретарь носился по деревне из конца в конец, чувствуя, как невероятное опьянение от происходящего захватывает его, путает мысли, красной пеленой встает перед глазами.
В драки он старался не ввязываться, появляясь лишь для того, чтобы добить жертву несколькими ударами. В одном из концов деревни Дрееке увидел то, что его сразу заинтересовало. Высокий, крепкий старик сноровисто отбивался от наседающих на него разведчиков, используя при этом только меч. Втроем они никак не могли справиться с ним. Он отшвыривал их от себя раз за разом, напоминая со стороны старого, залежавшегося в зимней берлоге, медведя. Медведя, которого атаковала стая озверевших охотничьих псов.
Воспользовавшись моментом, когда он повернулся к нему спиной, Клиггер пришпорил коня и, подскакав, что есть силы ударил старика по голове мечом, плашмя. Скрутив его, в сопровождении секретаря разведчики проследовали на площадь, таща потерявшего сознание старика волоком. Там уже согнали толпу жителей, стражники держали их в плотном кольце, не давая разбежаться. Некоторые уже пытались это сделать и теперь валялись лицом в землю, а из спин торчали черные стрелы, заблаговременно розданные командирами. Такими стрелами пользовались все, обильно втыкая их и в живую, и в уже мертвую плоть.
Там же находился Штерн, уже ходивший среди крестьян и пристально всматривающийся в их лица и лица их детей.
– Росомаха, – Клиггер довольно улыбнулся обернувшемуся разведчику, – поздравьте меня, я поймал старика.
– Это хорошо, – Росомаха одобрительно кивнул, – мальчишку вот никак найти не могу. Эй, Зельц, разведите костер, нам тут с человеком побеседовать нужно.
– А этого вашего Освальда не видно? – Клиггер встревоженно огляделся.
– Если он здесь, то скоро появится. – Росомаха подошел к очнувшемуся воспитателю. – Где твой дружок, старый хрен, скажи мне.
Хильдегарт смотрел на него и молчал. Штерн покачал головой и хлестко ударил его по лицу.
– Будешь говорить, старик? – Штерн повторил вопрос, старик молчал. Он замахнулся еще раз, но Клиггер перехватил его руку.
– Не стоит перенапрягаться, Росомаха, – Клиггер хищно ухмыльнулся, – лучше дайте я им займусь…
Дальнейшее секретарь помнил только в окружившем его красном тумане. Он долго избивал старика, пока искали мальчика. Поняв, что ни его, ни охотника здесь нет, Дрееке словно сошел с ума.