Охотник
Шрифт:
Сейчас, когда он держал в руках рычаг включения пушки он еще раз подумал о том, что говорил Сол. Этот шлейф действительно внушал опасения. Ави немедленно запрограммировал конструкцию ускорителя на самоуничтожение. Это противоречило рекомендациям, но приказа об обязательном сохранении не было и Ави не мог оставить ворота в галактику открытыми перед лицом даже такой абстрактной угрозы. Автоматика срабатывала сразу после двух прохождений. Если же второго прохождения не произошло бы через две минуты это означало бы гибель второго корабля и взрыв должен был быть по истечении этого срока.
Оставались
Прозвучал сигнал атаки. Ави не медлил. Рука уверенно повернула рукоять, и первый залп разнес объект на множество медузаобразных кусков. Со второго корабля рассеянным залпом уничтожили почти все что осталось. Пришло время уходить, но Ави терпеливо ждал. Корабль ловец рванулся в сторону к приближающемуся обрывку объекта. Оторванный ударом пушки он летел теперь прямо на ловца. Ави видел, как открылся трюм и засверкал амортизирующий щит. До маневра на ускоритель оставалось совсем немного времени. Ави запустил двигатели, и корабль рванулся к ускоряющей воронке. В этот миг он четко увидел,как фрагмент вошел в трюм и корабль ловец сделал маневр, двинувшись к ускорителю.
Но не успел он закончить поворот как окружающее пространство сморщилось, словно помятая пленка. Жуткий скрежет проник снаружи сквозь обшивку корабля. Ловец покачнулся, и сперва медленно, а потом все быстрее двинулся прочь от ускорителя. Ави успел заметить лишь след работающих двигателей направленный совсем в другую сторону тому направлению, в котором исчезал второй корабль. Рука машинально дернула рычаг торможения. Он забыл все приказы и хотел лишь одного, помочь, но было поздно. Активированный ускоритель уже втянул носовую часть корабля, и теперь никакое торможение не могло его остановить.
***
Шевеления в сосуде немного утихли.
– Наверное, что-то задумали, надо посмотреть, не нагрызли бы дырок. Говорили, возьми хорошие снасти, теперь вот как бы не пришлось поплатиться.
Раскрытые створки открывали доступ внутрь, там было спокойно. Болтающиеся в созданном для них соединении вели себя смирно. Никто даже не собирался трепыхаться. Чуть встряхнув сосуд, стало заметно, что несколько экземпляров уже сдохло.
– Вот досада, хорошо еще, если удастся пору, тройку довезти целыми. И так одного на наживку пожертвовать пришлось, а тут как назло эти передохли. Сплошное невезение. В этот раз прямо напасть, какая то.
Шнур дернулся, приводя все вдвижение.
– Ну, наконец, что-то попалось.
Стремительно подсекая, напряглось снаряжение, и на другом конце завертелся крохотный огненный овал.
– Похоже, ничего серьезного, пора заканчивать, явно не везет. Впрочем, это что-то новенькое, никогда подобного не видел. Кто знает, а вдруг пригодиться. Бывалые и не такое забирают. Зачем им это непонятно, но все-таки захватить надо, хотя бы на всякий случай.
Шнур изогнулся, и шипящий овал быстро
– Все-таки время потрачено не зря, совершенно не хотелось возвращаться с пустыми руками. Это хоть от насмешек убережет. Действительно нужен опыт, что бы поймать такое как один недавно притащил. Тут одним везением не обойдешься. Везение вот оно, ерунда, да и только.
***
Двери палаты медленно открылись и двое в белых комбинезонах осторожно вошли внутрь.
– Как оценивают его состояние специалисты, спросил первый. Его спутник прикрыл двери и, предложив жестом, садится прошел к кровати.
– Говорят, что никакой угрозы для жизни не существует. А по поводу комы однозначного мнения нет. Лечащая группа полагает, что это последствия воздействия неизвестных полей или результат перегрузок при старте и торможении.
Первый сел рядом с кроватью и внимательно рассмотрел лежавшего.
– Наверное, есть и другие мнения, например наш уважаемый академик, вчера посещал его. Он сказал по этому поводу хоть что-нибудь?
Собеседник сел на стул рядом.
– Да, сказал. Но лично мне это кажется маловероятным. Он считает, что с капитаном все в порядке и единственная причина его коматозного состояния заключается в его эмоциональном восприятии произошедшего. Иными словами капитан просто в шоке от увиденного, никаких изменений мозга и других нарушений нет.
Второй поморщился.
– Интересная формулировка. Он что, хотел этим сказать, что такой опытный пилот, видавший всякое в космосе и не раз встречавшийся лицом к лицу со смертью, просто излишне впечатлительный? Я тоже, пожалуй, с этим не соглашусь.
Первый развел руками.
– Действительно странно. Но позволю себе заметить, что академик почти никогда до этого не ошибался в диагнозах. Он провел здесь целый день, изучил все данные, сам провел ряд проб, и, тем не менее, остался тверд в выводах.
Человек в кровати шевельнулся. Его рот слегка приоткрылся и из него послышался слабый хрип.
Сидевший у задней части кровати оживился.
– Он, может быть, хочет что-то сказать.
Первый мельком глянул на приборы стоявшие у изголовья.
– Нет, это обычные физиологические проявления. Никакой ясности мышления, во всяком случае, явных показателей нет. Дорого бы я дал за то что бы узнать, что именно там произошло.
Второй закинул ногу за ногу и облокотился о спинку стула.
– Да, история слишком загадочная. Второй корабль исчез бесследно, ускоритель взорван, а на первом корабле в живых лишь он один остался.
Оба помолчали. Наконец сидящий у изголовья нарушил тишину.
– А что если объект тут ни при чем. Что если у экипажей возникли проблемы внутри себя, так сказать. Диверсия, например, мало ли сумасшедших на свете. Вдруг кому-то пришло в голову по каким-то причинам сорвать экспедицию.
Второй отрицательно покачал головой.
– Ерунда. Миссия выполнена. То, что произошло, было уже после уничтожения, когда они собирались уходить. Кстати, почему они сразу решили ретироваться тоже не понятно. У них было задание, наблюдать место исхода объекта. Не с проста они спешили, наверняка им что-то было известно. В своих сообщениях, однако, они ничего об этом не говорили.