Охотник
Шрифт:
– Беру. – В Лесу лишним не будет. Мало ли что случиться может, тем более в Руине. И предчувствие у меня на этот счет имеется, правда, смутное, как байки о столице.
Кузнец одобрительно кивает, протягивает мне ножны. М-да, а вот кожевник из него – никакой. Ну ничего, мне перед гоблинами не красоваться, пойдет.
– В расчете? – спрашивает Свен, и я киваю в ответ. Долг закрыт, все довольны.
– Счастливо, – говорю. – Тепла и богатства этому дому.
– Удачи, охотник. – Кузнец поднялся и хлопнул меня по плечу. – Чую, понадобится она тебе.
Чует он, ха!
Я выхожу за дверь и нос к носу сталкиваюсь с солдатом. А может, даже и с командиром – уж больно вид грозный. Да и кираса у него получше, поновее во всяком случае.
Солдатский командир сверлит меня внимательным взглядом, неодобрительно косится на лук. Я на миг словно вижу себя его глазами: грубой выделки рубаха, драные в двух местах штаны (не забыть залатать вечером), зато лук – загляденье. Эльфийская работа, еще прадеду моему подарили за особые заслуги, такой небось и в столице поискать еще. Всегда поражался, как хрупкие на первый взгляд эльфы тугую тетиву натягивать умудряются. Не иначе секрет какой знают, эльфы по этой части известные мастаки.
– Охотник? – спрашивает человек в новой кирасе, наверное, солдатский командир, от лука глаз не отводя. Нет, е-мое, гусей пасу!
– Охотник, – соглашаюсь я.
– Из такого лука уток бьешь? – обидно ухмыляется солдат.
И совершенно зря, уток я из него тоже бью, коли подворачиваются. Или мне что, два лука с собой таскать?
– Угу. – Солдат нарывается, но мне отвечать нельзя. Объяснять же столичному солдафону, что к чему, нет никакого желания. Не нравится он мне, а я не нравлюсь ему. Вот и хорошо, только бы не цеплялся. У меня хоть терпения и хватает, а все лучше судьбу не искушать.
– Ты с Излоном в Руину идешь? – интересуется мой как бы собеседник.
Если хамство и наглые подначки беседой считать.
– Ну я, – отвечаю пока еще спокойно.
Кажется, я немного разозлился, вот диво-то. Нет, дружок, ты меня подначками не достанешь.
– Господина мага приведешь живым и невредимым. Его ученика – тоже. Понял, охотник? Иначе увидишь над своей деревней столб дыма. Все, свободен.
Что я там о терпении говорил? Охотнику без него – никак. Как-то присел я за деревом иголку сосновую из сапога вытащить, а из кустов – серый злыдень. Молодой еще, но уже в соку, такой медведя на раз порвет. Хорошо, что ветер от него дул, иначе отгулял бы я навсегда, злыдня с одной стрелы уложить ну никак не возможно. Равно как и с двух, и с трех.
Так вот, замер я с сапогом в руке, а зверюга садится ровно в пятнадцати шагах от меня (сам потом мерил, знаю точно) и начинает блох гонять.
А подо мной муравейник случайно так оказался. Так вот, пока тварь не убралась, я не шелохнулся даже, так и сидел пень пнем. Потом сапог на ногу не налез, так искусали меня насекомые, но выдержал же, сумел все-таки.
Это я к тому, что терпения мне не занимать, еще и своего одолжить могу. Как правило. Но вот этот господин столичный меня просто достал.
– Если я, господин хороший, увижу, что ты или солдаты твои земляков
Поймет намек или нет? Все-таки они тугодумы, столишные-то. Нет, вроде понял, побагровел весь, как рак-неудачник, и за меч схватился. А я, соответственно, за лук. Так и стоим, в гляделки играем.
– Вот тут охотнички какие, – цедит сквозь зубы солдатский начальник. – Самые что ни на есть бунтовщики в здешней глуши окопались. Ну ничего, у королевской власти руки длинные, доберется еще до тебя…
Я гадко усмехаюсь прямо ему в лицо.
– Еще слово скажешь, и маг твой в одиночку добираться будет. Посмотрим, как ты с ним объясняться станешь, когда я ему причину выложу.
Начальничек малость присмирел, смотрит на меня задумчиво, меч отпустил.
– Ладно, приятель, – говорит примирительно. – Я погорячился, ты тоже погорячился. Давай забудем и начнем по новой. Если маг или ученик его погибнут, мне хоть на край света беги, хоть в петлю головой. Все равно найдут и допросят по всей строгости.
– И в петле найдут? – сомневаюсь я.
– И в петле, – вздыхает солдатик. – В столице некроманты знаешь какие? Надо будет, из могилы поднимут да спросят, отчего это я господина мага не уберег. А особенно ученика его. Уж не знаю, чем он так ценен, но если за мага голову обещали оторвать, то за паршивца мелкого – все остальное. Так что ты уж будь добр, сбереги обоих.
Во как заговорил! Чисто краснобай или, как их в столице зовут, флудер. Спаси-сохрани, без тебя все пропало. Ладно, за магом и девчонкой я присмотрю, а то как бы и в самом деле беды не вышло. Или лучше поворот господину Излону дать, нужна ли мне такая обуза? Тут вдвоем бы с Медвежонком пройти суметь, а уж вчетвером куда труднее будет. С другой стороны, маг ведь, не кто-нибудь. Повелитель Стихий, властелин тайных сил. Может, с ним Злой лес пройти – все равно, что соседу на крыльцо плюнуть, а в Руину слазить – не труднее, чем ведро из колодца достать?
Ладно, слово дал – назад забирать негоже. Да и золото… где я еще столько получу? А главное – что уж себя обманывать? – интересно мне с магом в поход сходить. Какая же охота без куража да риска?
Я киваю солдату, схожу с крыльца. Так, зелья куплены, полезные мелочи – тоже, наконечники у кузнеца забрал. Надо, стало быть, в святилище заглянуть, предков почтить. Да еще стрелы подготовить впрок, посидеть, помудрить над ними. У кузнецов, конечно, свои секреты, а у охотников – свои, дедами-прадедами завещанные.
Да и поспать бы несколько часов не мешало, в Лесу не больно-то отдохнешь. Так что не буду терять времени. Не так уж его у меня и много, по правде говоря.
В святилище пусто, разгар рабочего дня, кому в голову придет молиться? У дальней стены, у алтаря предков, стоит старая Лерри, губы беззвучно шевелятся. О внучке своей молит предков, малышка тяжело больна и выживет ли, неизвестно. Знахарь только руками разводит, не в его силах бедняжку вылечить. Стало быть, только на светлых богов надежда, да на предков. Может, помогут, не дадут малышке пропасть.