Охотник
Шрифт:
В общем-то, так оно и было. Каждую свободную минуту, каждый свободный час молодой маг посвящал тренировкам и к концу года обучения достиг в этом впечатляющих успехов – его не раз ставили в пример другим ученикам, что, как обычно, очень не нравилось многим из тех, кто не так уж истово нес бремя службы.
И само собой, его пытались проучить за неразумное рвение, но после того, как Сергар несколько раз жестоко избил тех, кто на него покушался – двоих едва спас армейский лекарь, – его оставили в покое.
Вообще-то Сергар всегда
Так всегда говорил отец Сергара, который отличался невероятной, просто-таки потрясающей обязательностью.
За последующие десять лет службы Сергар поостыл к боевым занятиям – не до них, когда сидишь под навесом в открытом поле, и тебе через дырку в пологе за шиворот льется холодный дождь, но все равно, при первой же возможности старался поддерживать боевую форму – что всегда поощрялось командованием подразделения.
Возможно, именно потому, что Сергар уделял так много внимания своему боевому искусству, он и выдержал десять лет службы боевым магом, единственный из всех прослуживший два пятилетних контракта подряд.
Его называли везунчиком, и, скорее всего, так и было. За десять лет всего лишь потерянная рука – это ли не везение, когда смерть косила соратников прямо у плеча Сергара, умело пользуясь своей черной косой, от которой не сможет уберечь ни одна броня в мире…
Позанимался, сходил в ванную комнату – смыл пот, густо выступивший на коже. «Слаб, еще слаб! Далеко до настоящей физической формы». Наварил зелья, поставил охлаждаться перед напитыванием Силой.
Поел, разогрев в микроволновке котлеты с макаронами.
Посмотрел новости, в который раз удивляясь, сколько же в мире зла. Люди убивали друг друга, устраивали теракты, разжигали войны, и все ради чего? Чтобы еще немного добавить к своему и так уже несметному богатству!
Сергар этого никогда не понимал – ну накопишь ты денег, куда их потом денешь? В гроб с собой положишь? На тот свет возьмешь? Уж кто, как не он, понимал – с собой ничего не возьмешь, кроме бесплотной души. А душе деньги не нужны, душе нужно другое – покой, умиротворение, любовь…
Маша пришла уже в темноте. Тихо открыла дверь, прошла, села на кровать. Сергар почувствовал запах ее духов, удивился – надушилась на ночь глядя? Или решила таким образом его возбудить?
Сделалось смешно, и Сергар невольно улыбнулся, потом протянул руку, приобняв Машу, сидевшую, как истукан, на краю постели, привлек ее к себе.
Она повалилась, как подрубленное дерево, ударившись головой о Сергара так, что у него заныло плечо. Голова девушки мотнулась, завалилась вбок, будто вынули хребет, на котором та держалась. Сердце защемило от предчувствия беды.
Вскочил, включил свет. В неярких лучах стенных бра увидел распухшее лицо девушки, разбитые губы, синяк, затемняющий глаз. Левое ухо в два раза больше правого, на шее кровоподтеки. Потянулся,
В считаные секунды раздел девушку догола, осмотрел – сомнений не было, ее жестоко избили, изнасиловали, изуродовали так, что ей теперь придется долго лечиться, восстанавливая здоровье. Если это вообще возможно – при здешнем способе лечения и при уровне медицины отдельно взятой больницы районного городка.
Маша была без сознания, похоже, что дошла она из последних сил, буквально на своей железной воле.
Сергар знал, что женщины в большинстве своем невероятно выносливы. Еще мать рассказывала – многие женщины, уже будучи больными, превозмогают себя и работают до тех пор, пока не падают замертво. Это заложено в их душе – преодолевать трудности, заботиться о семье, выполнять свой долг.
А еще у них порог болевой чувствительности выше, чем у мужчин, потому женщины могут переносить страдания более тяжкие, чем мужчины такого же возраста и комплекции.
Так распорядилась природа, так распорядились боги. Мужчина должен драться, бежать, охотиться, быстрее осознать опасность, почувствовать боль, чтобы избежать гибели.
Женщина должна терпеть, несмотря на боль, несмотря на страдания, беречь свой очаг, своих детей, своего мужчину.
Сергар закрыл дверь. Замок – это первое, что он потребовал от администрации. Входить – только по его разрешению. Главврач не протестовал – ну кто перечит курице, несущей золотые яйца? За ту неделю, что Сергар тут лекарил, в карманах «хозяина» больницы оказалось несколько десятков тысяч рублей чистой прибыли! А если так дело пойдет и дальше…
И не надо забывать про полезные контакты, которые образуются в процессе лечения! Тот, кто может провести к лекарю без очереди, становится Очень Ценным Знакомым. Нужным Знакомым. Другом!
Приподнял девушку, подоткнул Маше под спину две подушки. Она так и лежала – закрыв глаза, тяжело дыша – прерывисто, хрипло, в груди что-то булькало и поскрипывало.
Пощупал – похоже было, что сломано два верхних ребра. Пинали?
На бедрах между ног – засохшая кровь, видимо, кровотечение вследствие разрыва внутренних органов. На ягодицах – то же самое.
Сердце сжалось, накатила безумная, безрассудная ярость. Хотелось рвать, бить, убивать – не думая о последствиях, о том, что будет дальше, как пойдет его жизнь, если он совершит ЭТО!
Сергар был в таком сумасшедшем состоянии духа всего один раз, и то после крепкого возлияния, злой, похмельный, ко всему прочему не успевший позавтракать. Некий Жонжик, из тяжелой пехоты, подошел со спины, когда маг сидел в трактире в обнимку с местной «красавицей», предметом вожделения большинства здешних обитателей, достал член и начал мочиться на голову соперника.