Охотник

Щепетнов Евгений Владимирович

– И вино, – задумчиво сказал «Олег», рассматривая листок бумаги, будто стараясь увидеть в нем свое будущее.

– Наверное – и вино! – пожал плечами адвокат. – Не рискнул пробовать. Нальют какого-нибудь пойла, а потом в реанимацию загремишь! В такую вот… хмм… больницу, с позволения сказать! Единственное, что здесь есть хорошего, – женщины. Да, женщины здесь хороши! Провинциалки всегда наивнее, добрее и менее привередливы, чем столичные штучки! Ну-у… мне так кажется. По крайней мере, они дешевле. Но ладно, это уже другой вопрос. Итак, из ваших денег я потратил сто пятьдесят тысяч. Куда

потратил – говорить не буду. Зачем вам? Пятьдесят я оставил себе в счет окончательного расчета. Итого с вас еще двести пятьдесят тысяч рублей. Благоволите выдать! Или мне подождать?

– Нет, я рассчитаюсь, – кивнул «Олег» и, достав заветный мешок из шкафа, вынул из него пачку денег, перетянутую цветными резинками. Отсчитал нужную сумму, подвинул к адвокату, легко смахнувшему купюры в портфель.

– Ну вот и славненько! Теперь разрешите откланяться, и… да, помню, помню я о вашей просьбе! Как получится – я вас извещу. Заодно сообщу, сколько вы мне должны за услуги. А как вы думали? Все стоит денег! Найти нужных людей, договориться – это работа, а работа должна быть оплачена! Ну да ладно, время вечернее, а мне еще ехать в аэропорт. Хватит глотать провинциальную пыль, пора вдохнуть московский смог!

Адвокат весело хохотнул, крепко пожал руку «Олегу» и колобком выкатился из палаты. Сергар же закинул руки на затылок и замер, закрыв глаза.

«Все! Теперь – все! И что же, я свободен?! Могу ехать куда хочу, идти куда хочу?! О боги! Нажраться, что ли? Почему бы и нет – свобода!»

Вскочил на ноги, заходил по палате. Он был взволнован, хотелось куда-то бежать, что-то делать, срочно, не откладывая, чем-то заняться! С чего начать?

«Во-первых, съездить домой. То есть к Маме. Решить, что делать дальше, как жить. Нужно перебираться из этого городка, точно! Вернуться в то место, где пришел в этот мир! Наказать подлецов, которые нас ограбили!

Стоит ли? Квартиру вернуть? Я на нее заработаю за считаные месяцы. Лучше квартира будет, чем была. И вообще – нужна ли мне квартира? Может, дом?

А наказать негодяев? Сколько людей они уже ограбили? И еще будут грабить! Почему бы не наказать их? Поохотиться на подлецов!

Я не охотник за людьми. Я охотник за артефактами. И вообще уже не охотник! Лекарь – вот кто я такой! Зачем мне это? Зачем война? Опять война…Помню, как плакала Мама. Помню свое отчаяние, свою тоску, чувство полной безнадежности, беды! Неужели за это никто не должен ответить?

Кстати, надо позвонить Маме, обрадовать. Переживает ведь, а я тут рассуждаю… в первую очередь нужно было бы ее известить! Отчаяние, да… только какое мне дело до чужих отчаяний? Я уже насмотрелся страданий, нахлебался дерьма по самую макушку – зачем мне война? Моя маленькая, личная война.

Затем, что я все еще мальчишка Сергар, который ненавидел несправедливость. Потому что я лекарь, который должен лечить болезни. Потому что я охотник, который должен уничтожить взбесившегося зверя. Если не сделаю – не будет мне покоя. Вечно буду мучиться и тосковать, зная, что сделал плохо. Потому я должен наказать негодяев. Должен!»

– Адвокат твой? – Зоя коснулась плеча «Олега», и тот открыл глаза. В этот раз ей не удалось подойти незаметно. Он слышал ее легкие

шаги, почуял запах духов, а еще включил поисковое зрение, чтобы проверить, владеет ли им до сих пор. Владеет! Он «видел» Зою, видел людей, которые находились в палатах и коридорах, видел так ясно, будто бы не было никаких стен. Мерцающие фигуры, контуры тел, в которых угадывались внутренности.

Зоя сейчас выглядела именно так – мерцающая фигура, в которой билось сердце, видимое как сгусток света, этакий нарисованный световым карандашом набросок, сделанный магом-художником. Легкие светились по-особому, чуть другим светом, кишечник, желудок тоже – их можно было рассмотреть в подробностях, достаточно лишь захотеть приблизить, увеличить объект.

Сергар внимательно осмотрел Зою с ног до головы – да, вполне здорова, если не считать повышенной кислотности желудка, видимо, сейчас она чувствует себя не очень хорошо, изжога? На левой руке был перелом, и, похоже, открытый – на коже следы ранения. Легкие забиты какой-то пакостью – курит! Мерзкая привычка!

Сергар не понимал, зачем приучать себя к отраве, чтобы потом получать от потребления этого яда удовольствие, совершенно непонятное некурящему? Тем более если курит лекарь, прекрасно осознающий вред этого занятия!

Не отвечая, взял Зою за руку, приказал, внедряясь в мозг: «Больше ты не куришь! Тебе неприятен запах табака! Закуришь сигарету – тебя вырвет! Курение тебе отвратительно!»

Зоя вздрогнула, глаза ее закатились, она глубоко вздохнула, будто переваривая посыл, и тогда Сергар пустил волну Силы, заставив легкие очищаться. Через секунду Зоя неслась в туалет, задыхаясь, давясь подступающей рвотой, в кашле, раздирающем ее грудь.

Минут пятнадцать из туалета доносились полные мучительной боли стоны, характерные звуки, хрип, будто женщина пыталась выплюнуть дрянь, которая внезапно полезла из ее тела. Потом хрипы и кашель прекратились, послышался звук льющейся воды, и еще через пять минут Зоя вышла из туалетной комнаты бледная – глаза ее метали молнии, а губы сжались в тонкую полоску.

– Что ты сделал? Зачем? Что это было? Ведь ты сделал, так?

– Прости, – ничуть не раскаиваясь, ответил Сергар, с легкой усмешкой глядя в белое лицо помощницы. – Я очистил твои легкие. Ты их засорила курением. Кстати, а почему ты сегодня не ела?

– Откуда знаешь? – удивилась Зоя и тут же поправилась: – Ах, да! Забыла, с кем говорю. Да знаешь, как-то замоталась… думаешь, так просто рулить всей этой толпой, распределять, командовать, строить? Одни нервы! Кстати – курение успокаивает! Оп-па! Ты что, отучил меня курить?!

– Отучил… наверное, – кивнул Сергар. – Попробуй закурить. Есть с собой сигареты?

– В сестринской оставила, знаю, что ты не любишь курения. Маша говорила.

– Ах, Маша, Маша… болтливая Маша! Находка для врага… ты домой когда пойдешь? Что-то ты подзадержалась…

– С тобой останусь. Сегодня я буду спать с тобой!

– Вот так сразу-то! – ухмыльнулся Сергар. – А меня спросила? Может, я еще не хочу с тобой?

– Хочешь. Я знаю. Чувствую. Бабы все чувствуют, когда их хотят. Даже дуры чувствуют. А я не дура. Так кто это был – адвокат? С чем приходил? Скажешь?