Охотник
Шрифт:
– Молчи, – приказал Сергар и касанием руки погрузил водителя в сон. Выйдя из «Газели», он подошел к джипу, встал на безопасном расстоянии, собрал все свои силы и постарался вложить в эту огневку все, чем он сейчас обладал, все, что мог выдавить из своих «кладовых».
Он никогда не вкладывал так много Силы, чтобы запустить одну-единственную поганую огневку, но та вышла убогой, не бело-голубого цвета, а красноватой, размером с мужской кулак.
Но этого хватило. Пущенный опытной рукой шар врезался в бензобак, расположенный под днищем машины, вспоров его, как огромным топором. Хлынувший бензин мгновенно
Джип пылал весело, треща, разбрасывая искры, освещая весь пустырь, и Сергар со всех сил помчался к «Газели», молясь о том, чтобы его никто не заметил. В пятиэтажке тут же начали зажигаться огоньки окон, но «Газель» уже неслась по улице, направляемая рукой испуганного водителя, которому Сергар пообещал перерезать глотку скальпелем, если тот не выполнит его приказ.
В больницу въехали, когда небо уже занималось розовым светом. Заспанный охранник на посту открыл ворота, «Газель» проскочила на территорию и через минуту уже стояла у двери приемного отделения.
Сергар погрузил в сон водителя, освободил от пут фельдшеров, усадил их на сиденья в салоне, придав их телам такой вид, будто люди спали. Когда усаживал женщину-фельдшера, заметил, что у нее сломана челюсть. Выругался и занялся лечением.
Это заняло десять минут и отняло много сил, которых у Сергара и так почти уже не осталось. Закончив лечение, он постарался внедрить женщине мысль, что та никуда не уезжала и всю ночь проспала в машине. То же самое сделал с фельдшером-мужчиной, с женщиной из приемного покоя, затем с водителем, погрузив всех в транс. Транс через некоторое время перейдет в сон, а когда проснутся – даже если заклятие не подействует, – доказать ничего не смогут. Сергар откажется от любых обвинений – нигде не был, ничего не знает, и вообще – идите к черту, чего пристали к инвалиду?
Он продумал все это заранее, когда возвращался в больницу. Медсестру, что бандиты выкрали из приемного покоя, пришлось тащить внутрь больницы. Сергар усадил ее на одну из скамеек, прислонив к стене, когда заметил на ее челюсти наливающийся синяк – за секунды убрал кровоподтек, слабо удивившись таким своим способностям, достойным эпических лекарей.
До палаты добрался без приключений. Коридоры, освещенные мутным предутренним светом, были так же тихи и пустынны, как и тогда, когда он убивал тут четверых негодяев.
Маша не спала. Когда Сергар вошел в комнату, бросилась ему на шею, и с минуту они стояли, обнявшись, неподвижно, успокаиваясь и все еще не веря, что все обошлось. Потом оба свалились на кровать, не раздеваясь, накрылись одеялом и через несколько минут уже спали, вымотанные, как грузчики после тяжелого трудового дня.
Сергару ничего не снилось, Маша же во сне стонала, вздрагивала и сильнее прижималась к своему мужчине, неосознанно ища в нем опору и защиту. Что ей снилось – никто не знает. В том числе и она сама. Проснувшись утром, Маша не вспомнила своего сна, и даже вчерашние события казались ей туманными, далекими, будто она вычитала про них в страшной книжке или видела в дурацком американском фильме.
Глава 10
«…Почему так происходит? Почему могучий лекарь оказывается бесполезным на поле боя?
Десятки ученых рассматривали эту проблему, но так и не пришли ни к какому выводу, сославшись, как и всегда, на божественное Провидение.
Да, легче всего списать свою глупость, недалекость, нежелание разобраться в сути проблемы на богов, управляющих нашей жизнью, не попытавшись хотя бы поверхностно осмыслить явление. В последние годы я вижу явственный упадок научной мысли, когда стремление к познанию уступило место оголтелому карьеризму, стяжательству, интригам и подсиживаниям коллег.
Пример: после одного из моих выступлений в Кайларской академии наук председатель ее, злокозненный Ассель Саратог, сказал: «Красной нитью в выступлении предыдущего оратора вышито неприязненное отношение к представителям фундаментальной науки. Наш коллега Индар Гарун увлекся приземленными, черными исследованиями, но это не означает, что все мы должны следовать его примеру».
И это вместо того, чтобы поблагодарить меня, старейшего лекаря Академии, внесшего неоценимый вклад в магическую науку Империи и всего Мира!
О времена, о люди! Мир катится в пропасть. Закрыта школа лекарей при Академии. Обучение будущих лекарей отдано в частные руки, и те, кто учит будущих светочей медицинской магии, сами не вполне понимают, что и зачем они делают. Когда вымрут последние реликты уходящей эпохи, вроде вашего учителя, «приземленного Индара Гаруна», не останется настоящих исследователей, лекарей, составивших славу нашей эпохи. Люди будут считать, что маг годен только на то, чтобы метать огненные шары и молнии, и чем большее количество убивает, тем больше ему почета и уважения. Печальное будущее ждет мир.
Но вернемся к сути проблемы. Итак, почему же боевые маги хорошо убивают, но плохо лечат? Почему лекари не умеют лишать жизни тысячи людей, но зато спасают их тогда, когда, казалось бы, все потеряно?
По моему скромному разумению, лекарь и воин суть противоположности, как огонь и лед, как песнь и тишина, как вода и сухой песок. Да, так положили боги, тут я не спорю с моими оппонентами, но почему Всесильные это сделали? И чем отличаются боевые маги от лекарей?
Первое: боевой маг имеет огромный запас Силы, закачанной в емкости его души. Больше, чем запас сил у большинства лекарей. Хотя тут не без исключений… Боевых магов можно сразу же отличить по интенсивному сиянию вокруг их тела в то время, когда они работают с магией.
Второе: боевой маг если и может лечить, то лишь в слабой мере, несложные, простые случаи, большинство же и близко не могут коснуться лечебной магии. Она в их руках просто не срабатывает.