Охотники и чудовища
Шрифт:
— Ваше всемогущество.
Наины послушно опустили взгляды, приветствуя хальдага.
— Леди, вы не перестаете меня радовать и услаждать мой взор своей красотой, — отвесил Стальной один на всех комплимент и предложил рассаживаться, чтобы начинать последнюю совместную трапезу.
Последнюю, не считая праздничного пиршества сегодня в Каменном дворце. Хотя не уверена, что мы с де Гортом будем на нем присутствовать. Если он так и не оставил своей идеи увести меня куда подальше, тогда никакой придворной пьянки. Ну или если он в результате Дар-ха-Раата свихнется
Так, и где там мои икорные корзиночки…
Наины наперебой принялись расспрашивать герцога о его состоянии и о ритуале с применением божественного пламени. Я тем временем уделяла внимание закускам, но мне и это занятие быстро наскучило.
— А ты как считаешь, Филиппа? — обратилась ко мне Паулина.
О чем это она? Кажется, я весь разговор пропустила.
Взгляды всех собравшихся устремились на меня.
— Я-а-а…
Не придумала ничего лучшего, кроме как ляпнуть первое, что пришло в голову. Кто ж виноват, что мне такое приходит в голову.
— Я считаю, что его всемогуществу следует подзарядиться перед испытанием живительной энергией от непорочной девицы. Можно сразу от нескольких. Так ведь хальдаги, кажется, подзаряжаются, когда пришлых не убивают. — Заметив немой вопрос в глазах жениха, продолжила пояснять: — Мы с леди де Морсан для этих целей, увы, больше не подходим, но услугами остальных наин вы, ваше всемогущество, вполне можете воспользоваться. На леди Тиссон я бы тратить время поостереглась — есть у меня смутное подозрение, что она уже давно не девочка. Но леди Ротьер и леди ле Фэй, уверена, с радостью отдадут вам и свою невинность, и свою энергию. Что скажете, леди?
Леди молчали, наливаясь разными цветами. Полька традиционно зеленела, Винсенсия бледнела, а Марлен с Одель дружно краснели.
— Ты всерьез этого хочешь, Филиппа? — Выделяя чужое имя, сощурился Истинный.
— А почему бы и нет? — Я безразлично пожала плечами и потянулась за икорной добавкой.
И снова в комнате повисло молчание. Наверное, если бы оно было материальным, то представляло бы собой большую грозовую тучу, из которой в любой момент могла бы вылететь молния и угодить в меня по воле де Горта.
Как ни странно, эту грозовую тишину нарушила наша белокурая тихоня:
— Ваше всемогущество, Филиппа просто за вас переживает. Мы все переживаем, ведь на кону не только Каменный трон, но и ваше благополучие. Здоровье, а может, даже жизнь. И если, чтобы вам помочь, нам с Марлен потребуется… — Одель замолчала и, продолжая густо краснеть, чуть слышно добавила, сейчас как никогда напоминая жертвенного агнца: — Я с радостью сделаю все от себя зависящее, чтобы из этой битвы вы вышли победителем.
Вот это я понимаю — настоящая наина, готовая положить себя на алтарь благополучия своего господина. Де Горту бы радоваться, что хотя бы с одной из невест ему повезло, а он продолжает мрачнеть и хмуриться. И смотрит на меня так, словно горит желанием вот прямо сейчас покопаться у меня в мозгах.
— Благодарю, леди Ротьер, но в этом нет необходимости, — ответил он таким тоном,
— Нерациональное решение, — заметила я, наблюдая за тем, как служанка ставит на стол поднос с десертом — хрустальные пиалы, доверху наполненные мороженым.
И все-таки этот мир небезнадежен.
Судя по высоко вскинутым бровям, хальдаг собирался сказать, какого именно он мнения о моем мнении, но не успел. В столовой нарисовался Фрисо. Поклонился низко, едва не соприкоснувшись с полом своей отполированной макушкой, и заявил во всеуслышанье:
— Ваше всемогущество, королевская стража уже прибыла.
Сдернув с коленей салфетку, де Горт поднялся. Наины собирались последовать его примеру, все, кроме меня (это самое настоящее варварство — оставлять мороженое одиноко таять в пиалах), но Стальной остановил их словами:
— За вами явятся позже, леди. Заканчивайте спокойно обедать.
Бросив на нас последний взгляд, хальдаг последовал за Фрисо в холл. Невесты тут же повскакивали со своих мест, позабыв о мороженом, и бросились к окну, возбужденно перешептываясь. Я же со спокойной душой сосредоточилась на десерте.
— Это не сопровождающие, это целый конвой! — воскликнула обычно скупая на эмоции Марлен, осторожно выглядывая из-за шторы.
— Будто не за Стальным лордом, а за преступником явились и собираются препроводить его в тюрьму, — согласилась с наиной Винси.
— Ох, как же я волнуюсь! — Паулина судорожно вздохнула, а обернувшись, недобро зыркнула в мою сторону. — Ну а ты что сидишь? Неужели ни капельки не переживаешь за Мэдока?
— И в чем это ты меня перед его всемогуществом обвиняла? — уперла руки в боки Винсенсия.
— Еще и нас обеих сразу, меня и Одель, к нему в постель толкала! — возмутилась Марлен, явно не горевшая желанием становиться одной из граней постельного треугольника.
В ответ я просто пожала плечами и продолжила наслаждаться изумительным лакомством. Не было никакого желания ни с ними припираться, ни что-то им доказывать. Достали.
— Ну что вы все на нее набросились? — неожиданно вступилась за меня Одель. — Видно же, что Ли вся на нервах.
— Вот этого как раз и не видно, — скрестив на груди руки, буркнула Паулина.
— Просто она не хочет показывать нам свои чувства. Не все же такие эмоциональные и несдержанные, как ты, Поля.
— Сама ты… несдержанная, — типа огрызнулась рыжая и отвернулась к окну провожать, надеюсь, что не в последний путь, своего жениха.
Приговорив пиалу вкуснейшего мороженого, я перебралась в гостиную и устроилась возле камина. К счастью, Морока де Горт забрал с собой, иначе эта болтливая собака не дала бы спокойно посидеть и порефлексировать, глядя на огонь. Наины тоже больше меня не дергали. Паулина с Винсенсией о чем-то негромко перешептывались, то и дело подходя к большому в узорчатой оправе зеркалу, чтобы поправить прическу или разгладить невидимую складочку на юбке. Марлен читала, устроившись в соседнем кресле, а Одель расхаживала по комнате, не способная оставаться на месте.