Охотники на фазанов
Шрифт:
— С меня отпечатков не снимали, — произнес Ассад почти разочарованным тоном.
Карл покачал головой. Интересно, почему? Что-то уж больно много странного набиралось вокруг устройства на работу этого сотрудника!
— Ассад, отыщи адрес матери убитых. В последние годы она несколько раз переезжала и сейчас, вероятно, проживает не в Тисвилле, как значится в регистре населения, так что подойди к этому вопросу творчески. Хорошо? Обзвони ее соседей, номера телефонов записаны там. — Карл махнул на кучу бумажек, вываленных из кармана. — Может быть, они что-то
Затем он взял блокнот и составил список ближайших задач. Появилось знакомое ощущение, которое означало, что начато следствие по новому делу.
— Карл, послушай! Перестань-ка ты тратить время на дело, по которому уже вынесен приговор! — Начальник отдела убийств Маркус Якобсен покачал головой, продолжая копаться в раскиданных по столу бумагах.
За неделю — целых четыре сложных дела! Да плюс три заявления об отпуске и два больничных! Один из заболевших наверняка выбыл надолго. Карл знал, о чем сейчас думает начальник отдела убийств: кого с какого дела придется снять? Но это уж, слава богу, его проблемы!
— Подумай лучше о гостях из Норвегии. Там все слышали о деле Мереты Люнггор, и их интересует, как ты выстраиваешь свою работу и как определяешь приоритетность задач. У них, кажется, у самих скопилось много старых дел, с которыми они хотели бы наконец разобраться. Если бы ты навел порядок в своих бумагах и заодно показал им пример скрупулезной датской работы, это помогло бы им в дальнейшей беседе с министром — они пойдут к ней на прием сразу от тебя.
Карл понурил голову. Так значит, побывав у него, эти гости потом отправятся поболтать за чашечкой кофе с министром юстиции! С ней и без того трудно о чем-то договориться, а они еще насплетничают ей о его отделе! Этого еще не хватало!
— Маркус, вот я и хочу навести порядок в своих бумагах. А для этого мне необходимо выяснить, кто подсовывает дела на мой стол. Иначе я никогда не разберусь с приоритетностью задач и мне будет нечего продемонстрировать норвежцам и министру. Как я могу управлять работой, если дела прилетают сами собой, будто осенние листья?
— Да, да, Карл! Конечно же, это тебе решать. Но если ты возьмешься за дело с этими двоими, то, пожалуйста, не рассчитывай на наше содействие. У нас не хватает сотрудников даже для дел, по которым еще только предстоит найти виновных.
— Будь спокоен. — Карл встал, собираясь уйти.
Маркус наклонился к переговорному устройству:
— Лиза, загляни на секундочку. Нигде не могу найти свой ежедневник.
Карл посмотрел себе под ноги. Ежедневник шефа лежал на полу, просто свалившись со стола. Карл незаметно подтолкнул его носком башмака, чтобы книжка окончательно скрылась под тумбочкой. Может быть, тогда никто не узнает, когда у него планировалась встреча с норвежцами!
Когда Лиза проходила мимо, он бросил ей дружеский взгляд. В прежнем образе она нравилась ему больше, но все-таки Лиза остается Лизой с любым цветом волос.
«С нетерпением жду, когда мне можно будет перейти в ваш отдел», — просигналили ему из-за барьера ямочки
Карл не смог ответить ей тем же. Тем более что у него вообще не было ямочек на щеках.
В подвале его встретил Ассад, полностью готовый к работе: уже совершивший послеполуденную молитву, в куртке-ветровке и с кожаной папкой под мышкой.
— Мать убитых близнецов живет сейчас в Роскилле у старой подруги, — сообщил он. — Если поторопиться, туда можно доехать за полчаса. Но кроме того, только что позвонили из Хорнбэка. Там неважные новости.
Карлу тотчас же представилось парализованное тело долговязого Харди, вытянувшееся на кровати — лицом к Эресунну, а там множество парусников, что вышли в море, торопясь использовать последние деньки перед закрытием сезона.
— Что там случилось? — с недобрым предчувствием спросил Карл.
Прошел уже месяц с тех пор, как он последний раз навещал старого товарища.
— Они сказали, что он очень часто плачет. Несмотря на таблетки и всякое такое, все равно плачет.
Садовый домик в конце Фасанвей ничем не выделялся среди остальных. Надпись на медной табличке гласила: «Арнольд и Иветта Ларсен», под ней на картонке печатными буквами значилось «Марта Йоргенсен».
На пороге их встретила хрупкая очаровательная старушка, при виде которой растроганный Карл невольно расплылся в улыбке.
— Да, Марта живет у меня. Она переехала сюда после смерти ее мужа. Должна вам сказать, сегодня она неважно себя чувствует, — шепотом предупредила старушка, когда он вошел в коридор. — Доктор говорит, что у нее сейчас обострение.
Из комнаты в прихожую доносился кашель. Больная сидела в кресле у окна, заставленного горшками с пожухлыми комнатными растениями. Перед ней стояла целая батарея пузырьков с лекарствами, и вошедших она встретила настороженным взглядом запавших глаз.
— Кто вы такие? — спросила она, дрожащей рукой стряхивая пепел с тонкой сигары.
Ассад моментально сориентировался. Подойдя, он безошибочно нашел среди груды выцветших шерстяных пледов руку Марты, взяв ее в свою и произнес:
— Скажу только одно: то же самое было с моей матерью. Я понимаю, как вам нелегко.
Мать Карла на месте этой женщины сразу бы отдернула руку, но Марта Йоргенсен этого не сделала. «И откуда Ассад это знает?» — подумал Карл, стараясь сообразить, какую роль в этом сценарии следует исполнять ему.
— До прихода сиделки мы как раз успеем выпить по чашечке чаю, — с радушной улыбкой предложила Иветта.
Слушая объяснения Ассада по поводу их визита, Марта всплакнула. Гости успели дождаться чая и откушать печенья, прежде чем она справилась с собой настолько, что смогла говорить.
— Мой муж был полицейским, — произнесла она наконец.
— Да, фру Йоргенсен. Это мы знаем, — впервые подал голос Карл.
— Я получила копии дела от одного из его бывших сослуживцев.
— Вот как? От Класа Томасена?