Охотники на героев
Шрифт:
– Ненавижу снег.
Потом повернулась и закусила губу, глядя на Рантара. Слуги еще не вышли, а она уже целовала его. Ох уж эти губы цвета запекшейся крови. Потом она завела разговор о проблемах королевств. Жаловалась на Монфор – те все никак не желали сдаваться. На Новых территориях были свои проблемы. Бунтовщиков еще ловили, а королева-мать уже вынашивала очередную идею о покорении земель.
– Рогатые появляются вне своего проклятого леса слишком часто. Похоже, готовятся к очередной охоте. Мне понадобится твоя помощь. С ними пора покончить, на этот раз окончательно. По счастью, теперь у меня есть новое оружие.
–
– Когда они тебе разонравились?
Рантар вспомнил большие глаза Имвы, какой он был неуклюжий и чувствительный. Раньше Рантар никогда не думал, что у амеванов в голове. И какими они вообще могут быть.
– Ты переходишь к следующей проблеме, не решив предыдущую, – сказал Рантар.
– Я пытаюсь защитить наше государство. Обе страны должны быть крепкими и могущественными. Взаимная борьба должна остаться в прошлом. Хватит этого дележа между Истрией и Севарией. Когда я закончу с Монфором и рогатыми, то Себастьян возьмет в жены Ванессу.
– Они же родные брат с сестрой, – медленно произнес Рантар, глядя на обрубок своего мизинца.
– Брак – всего лишь условность. Зато упрочит линию наследования. Хочу, чтобы у детей было крепкое и достойное будущее. Без потрясений, без угроз. Это важно для нас обоих.
«Про Эстебана не сказала ни слова, будто его и нет».
Доротея положила свою ладонь поверх его и поцеловала еще раз. Она явно больше не собиралась обсуждать этот вопрос, толкая его к постели. На губах появился знакомый горьковатый привкус.
«Она подмешивает зелье в помаду – вспомнил Рантар рассказ Эстебана. – Вчера этого вкуса не было. Она не готовилась меня встретить. А сейчас хочет одурманить».
– Говорят, тебя видели на арене. А потом там появился амеван, разрушая все на своем пути? Ты что-то знаешь?
– Нет.
– А про ограбление графа? Он клянется, что кто-то взломал его хранилище.
– В первый раз слышу.
Рантар посмотрел ей в глаза. Поверила Доротея или нет, расспрашивать не стала. Снова поцеловала его, а потом потянула на кровать. Он продолжал делать все то же самое, что и обычно. Но уже без необузданной страсти. Вернее, Рантар пытался ее изображать, но голову старался держать трезвой. Он не удивился и не разозлился. Доротея не хотела терять его и делала все, что могла, чтобы этого не случилось. Как умела. Рантар не знал, означает ли это, что она отказалась от идеи привезти к нему Фило. Возможно, она делала то, к чему же привыкла. Доротею трудно было осуждать, он бы наверняка поступил так же на ее месте.
– Сегодня ты какой-то грустный, – она взяла его за подбородок, когда они вновь лежали голые и разгоряченные. – Надеюсь, не нашел себе какую-то сучку?
Зеленые глаза холодно сверкнули. Единственной нормальной реакцией было рассмеяться, но Рантар слишком хорошо знал – будет еще хуже. Поэтому он просто поцеловал ее, ощущая легкую горечь.
Остаток дня и вечер прошли как в тумане. Рантар начал замечать, что ему стало сложнее сосредоточиться на мыслях, и все же рассудок еще принадлежал ему. Зелье не действовало быстро, а может, Рантар успел отвыкнуть от его действия. У него еще оставалось время подумать, как поступить.
Королева была занята официальными мероприятиями. Вчера она не почтила присутствием графа и его бал, поэтому сегодня был объявлен новый. Доротея проводила какие-то встречи, иногда возвращаясь
Рантар смотрел на топоры, разглядывал клейма. Он не мог понять, что стоит сделать. Дождаться ее решения о Фило или просто отдаться зелью и вновь провалиться в бесконечный сон. Сон, где не будет страданий и чувства вины. Одно Рантар знал точно. Он не сможет ее убить, даже если она повернется к нему спиной. Их слишком многое связывало. Рантар ругал за слабость сына, Имву и других, а сам оказался слюнтяем.
На балконе послышался шорох, и он схватился за топоры. Но как-то вяло, без напряжения и интереса. А когда разглядел фигуру, то вздрогнул, делая несколько шагов назад.
– Селина?
Фигура вышла вперед. Это была Виктория, просто лунное сияние очертило образ и смешало его с видением. Или Рантар просто перестал отличать явь от фантазий. Кажется, на Виктории был такой же костюм, как и у него, только попроще.
– Виктория? Что ты здесь делаешь? Тебе тут не место.
– Это тебе тут не место! Что происходит, Антар?
Она подошла поближе, опасливо косясь на топоры. Рантар совсем забыл их опустить. Прежде чем продолжить, он повернулся к двери, чтобы их никто не подслушал. Все движения получались слишком скованными, будто в воде. Он нахмурился: так не должно быть.
– Зачем ты пришла?
– Что за тупой вопрос? Чтобы вытащить тебя отсюда! Идем, у нас мало времени, нас ждет Имва.
– Он тоже здесь?
– Конечно. Да что с тобой такое? Ты на себя не похож!
– А что, если это настоящий я?
– Она что, опоила тебя? – Виктория прищурилась и начала осматриваться.
– Да. И нет. Не в этом дело. Просто тебе лучше уйти, так безопаснее для тебя. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
– Мы пришли сюда осознано, а не потому, что заблудились. Ты что, уже не хочешь вернуть своего сына?!
«Доротея обещала вернуть его», – чуть не сказал Рантар, но понял, как по-детски это звучит.
– Хочу… я… просто не знаю, хочет ли Фило, чтобы я его нашел.
– Ты единственный его близкий человек. Он в плену у жестокой королевы. Конечно, он хочет, чтобы ты его нашел, Антар!
– Не называй меня так!
Рантар сам не заметил, как кричит. Антар был слабым, это все произошло из-за него. Это Антар влюбился в юную дворянку с севера, это Антар не мог закончить роман, длящийся годы. Это Антар нашел Селину и предал память о ней. И вот где он оказался. Он хотел сказать, что его зовут Рантар, но остановился. Он так долго носил это имя, так привык к нему. Откуда оно вообще появилось? Мысли перетекали в сознании медленно, как густое тесто. Они уносились все дальше в прошлое. Рантар. Так звали героя северян, тех, кто жил вне Истрии. Тех, к кому принадлежала Доротея. Рантар многое для них значил. Когда они только начали видеться с Доротеей, она сказала, что это имя идет ему гораздо больше. Она почти никогда не называла его Антаром. Яркое воспоминание заставило Рантара вздрогнуть. Мир вокруг стал чуть более живым.