Охотники на героев

Сахно Никита

– Что?

– Изображать из себя мужика!

– Ой, да лад…

– Кто она? – Рантар повернулся к амевану. Тот заметно вздрогнул, прижимая к себе петуха. Ну, хоть кто-то его еще боится.

– Эээ… дэвушка?

– Хорош, парни, я вам не баба.

– У тебя есть грудь.

Виктория посмотрела вниз, словно увидела себя впервые, потрогала и фыркнула.

– Ну есть, дальше что?

Рантар переглянулся с амеваном. Тот лишь пожал плечами и дотронулся пальцем до головы.

– Она болеть вот тут. Я говорить.

–

И когда она придет в себя? Она должна сделать ключ. С ней явно что-то не так.

– Эгей! Я тут! Харе говорить так, будто меня нет. Руки развяжите. Натерло мне. Ладонь еще печет. Да не буду я нападать. В руках слабость такая… Не руки, а волосины какие-то.

Рантар сделал еще несколько шагов вперед, хотя волосы на всем теле тут же поднялись дыбом. Виктория шмыгала носом и хмурилась, на лбу пролегла заметная складка. Раньше она так не делала.

– Что последнее ты помнишь… Вик?

– Нуу, – она почесала подбородок. – Кабак помню. Город какой-то. С паромщиком на реке в кости играл.

– Я спросил про последнее. Река, город, что?

– Кабак был. Ага. Дебил какой-то за жопу схватил, так я ему быстро объяснил, почему так делать не надо, – девушка ухмыльнулась. – Потом драка. А больше ничего и не помню.

– А кабак этот где был? Город, село?

– Да городишко тухлый какой-то. Две улицы, вот и все. И назывался потешно еще как-то. Не то Горбан, не то Ворван. Эй, вы куда?

Рантар не обращал внимания на выкрики, потащив за рукав амевана в сторону. Глупая птица пошла прямо за ними. «Ох, боги, дайте сил».

– Я знаю место, о котором он говорит. Горбан. Это в двух неделях пути отсюда.

Амеван с удивлением рассматривал девушку и что-то шептал себе под нос.

– Если хочешь что-то сказать – говори, и быстро! Она должна сделать ключ. Крыша у нее потекла, это ясно, но мне нужно, чтобы вернулась та, другая. Сделаешь это?

– Ну-у, я не знать, – амеван взглянул на Рантара и осекся. – Но попробовать. Только сначала думать надо.

– Думай, только недолго.

Пальцы сжимались в кулаки, и руки начали дрожать. Рантар постарался разжать их, потом снова сжать. Небольшая дрожь улеглась, но он продолжал чувствовать, как внутри все ходит ходуном. Он уселся у ствола дерева, не обращая внимания на крики девушки. Или не девушки. Теперь сложно было сказать. Кто знает этих магов. Умеют ли они превращаться в других людей? Истории о них ходили самые разные. Бывали и похуже. Главное, чтобы эти молодчики землю не раскололи у него под ногами. Похоже, что безумие в жизни так и не собиралось останавливаться.

Хотелось устроиться поудобнее, но Рантар специально принял позу так, чтобы корень впивался в спину. Нельзя спать. Иначе снова приснится Доротея. Не отпустит, схватит – и не вырвешься больше. Уже небось полкоролевства подняла на его поиски. Не оставит в покое. Ни за что. На секунду в Рантаре проснулась признательность

и восхищение. Лишь на миг. Его передернуло. Он затолкал эти чувства как можно глубже.

«Проклятая семейка», – думал он, разглядывая окровавленный платок, обернутый вокруг обрубка пальца. Нужно было обработать рану, но в скудной округе ничего не было, кроме талой земли и влажных ветвей.

Чтобы как-то себя занять, Рантар достал подарок Эстебана. Пистоль был новенький, с вытянутым стволом, который приятно холодил кожу. Рантар смутно знал, как с ним управляться, видел. Достал небольшой мешочек с порохом, засыпал, вложил пулю. Один выстрел. Если еще заработает. Глупая штуковина. И кто может на нее надеяться, когда есть топоры? Рантар покачал головой и спрятал пистоль за пояс. Подарки этой семейки не сулили ничего хорошего.

Девчонка заткнулась, но продолжила сверлить его взглядом. Пусть глядит, хоть дырку в нем сделает. «Мне-то что? Придем в деревню – и дело с концом». Впрочем, он отметил, что яркие ее зеленые глаза удивительно подходили черным волосам. Куда важнее было подумать над тем, стоит ли ее убить или оставить, как есть. По-хорошему, надо избавится: от магов только зло. С другой стороны, пусть ходит, переполох устраивает: может, на себя внимание отвлечет, пока он будет добираться до Семера.

Рантар перевел взгляд на амевана, общающегося с петухом. Этот, если подумать, еще безумнее. С птицей общается – и ладно, у лесных дикарей традиции странные, но вот герой амеван, пришедший к людям – сюжет для безумной сказки или дешевого представления на рынке с марионетками. Амеваны ненавидят людей, держатся от них как можно дальше, в своем лесу. И героев они ненавидят, потому что эти герои заслуживают подвиги их убийством. А этот вон как вырядился, да еще и героя найти хочет. Точно псих.

«И почему меня вечно окружают какие-то безумцы?»

Рантар продолжал рассматривать глухой мир вокруг. Хотелось закрыть глаза и тут же про него забыть, но мир не собирался отпускать его. Из кустов неподалеку выскочил парнишка. Фило?!

Через пару мгновений стало ясно, что это не он: слишком мал. Сердце разочарованно сжалось. Только вот мальчишка был самый настоящий: штопанная шапка съехала набекрень, а маленькие руки все время тянулись к чумазому лицу. Он не торопился уходить и разглядывал каждого из них по очереди.

– Вы это, разбойники, штоль?

– Нэт!

– А что, похожи? – Девушка смачно харкнула с самым невинным видом.

– Так сразу не разберешь, ага. Но если разбойники – уходите. У нас герой поселился, нам этих проблем не надо, ага.

– Герой?! – Амеван так и подскочил на месте, испугав даже своего петуха.

– Ага. Сидит тут, почитай, с месяц. Вот как битва тут была. С разбоем борется, ага.

– И как, мальчуган, успешно?

– А как же. Теперь к нам и простые люди ходить боятся.