Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
— Отпусти! Блядь!
— Что скажет королева: жинь или смерть? — обратился Кот к девушке.
— Отпустите его! Пожалуйста!
— Как прикажете, госпожа! — Кот руку отпустил, но что-то все-таки там хрустнуло, и парень взвыл.
На этом сыщики откланялись и пошли прочь. Им, по большоиму счету, было все равно: потащит она его в травпункт или нет. Тут уже пусть сама выбирает.
Вскоре Алешину сообщили, что дочь Балашова вернулась домой и снова стала учиться. Морок прошел.
Текущая работа, между тем, продолжалась. Случались и любопытные ситуации.
Однажды
Бабка вещала ровным голосом:
— Что-то у него стало вдруг хорошее настроение, одеваться стал лучше, мыться чаще. Опять же мне внимания меньше, ну, вы понимаете, о чем я.
Катя смотрела на нее с сочувствием. На курсах по психологии ее обучали, куда нужно направить взгляд, чтобы не смущать человека и не вызвать у него раздражение.
Бабка все равно осмотрела на Катю оценочно с ног до головы и с некоторым негодованием и неприязнью: теперь в каждой молодой женщине она видела соперницу. Катя покраснела.
Бабка достала фотографию мужа. Все ожидали увидеть типичного старичка-извращенца с палочкой, бородкой, гнусным морщинистым лицом и оттопыренными слюнявыми губами. Такие пасутся в парках у туалетов, а при разговоре у них летят брызги слюны и щелкает протез. Но «старик» оказался совсем не старым мужчиной, к тому же на десять лет моложе жены и на вид вполне презентабельным. Катя с трудом удержалась от комментария по этому поводу.
Когда бабка ушла, Корабельников расхохотался:
— Помнится, как-то мой дядя Леша, кстати, доцент каких-то там наук, однажды загулял с молодухой: как говорится, седина в бороду — бес в ребро. Тетя Маша, когда об этом узнала, впала в ярость, начала полоскать ему мозги: «Вот, Алексей, это ведь признак старости, когда начинает тянуть на молодых!» А он, нет, чтобы молчать в трубочку, ей на это ляпнул замечательные слова: «А меня, дорогая Маша, всю жизнь тянуло исключительно на молодых, а вот на старых — никогда!» — короче, гад, ударил в поддых. Ее, кстати, именно эта фраза вывела из себя, и она прибила его сковородой, раскроив ему кожу на лысине. Кровь хлынула струей, и швов там наложили, сейчас не помню, сколько, но точно не меньше десяти. И сейчас этот шрам у него хорошо видно, особенно летом, поскольку дядя Леша теперь абсолютно лысый — до зеркального блеска, хоть щеткой для ботинок чисти. Интересно, что шрам не загорает. Лысина загорает, а вот шрам почему-то — нет. И поделом старому козлу!
— Я одного парня знаю, так у него вся голова в шрамах и тоже швы видно. Не знаю только, кто его так отлупил, — сказал Кот.
— Если по голове дать чем-нибудь твердым, то кожа сразу же и лопается, как на барабане, — к слову добавил и Ванечка.
Старичком занимались Катя и Корабельников,
В другой раз следили уже за одной женщиной-изменщицей. Сидели в напичканном следящей аппаратурой фургоне с надписью «Стройматериалы». Объект пришлось снимать прямо из машины, других точек не нашли. Камеру установили на штатив. Корабельников посмотрел в видоискатель и увиденным остался доволен:
— Слышь-ка, Иван, направь камеру вон на то окно и снимай любое движение! Осторожнее только, при съемке не лапай штатив и старайся не ерзать, чтобы не было лишней вибрации, а то здесь слишком сильное увеличение, может получиться нечетко. Короче, наблюдаешь любое движение и нажимаешь кнопку на тросике спуска. Особенно важны голые тела, объятия и поцелуйчики. Лови момент! После секса женщины почему-то любят голяком подойти к окну и, отодвинув штору, посмотреть на улицу. Уж не знаю, почему. Часто с сигаретой или с чашечкой кофе.
И она действительно через какое-то время подошла к окну. Грудь у нее была огромная. И сигарета во рту торчала. Открыла форточку и какое-то время покурила тут же.
— Вот ни фига себе! — присвистнул Ванечка, щелкая кнопкой фотоаппарата.
— Дай-ка посмотреть! — стал его дергать Кот.
— Реально классная тетка! — сказал Ванечка, сглотнув слюну и передавая Коту бинокль.
— Бля-а-а! Вот это да!
Позже оказалось, в кабинете у Алешина в тот самый день случился скандал. Сложилась совершенно нештатная ситуация. Одна дамочка в норковой шубе каким-то образом узнала, что ее выслеживают, добыла адрес и лично приперлась в агентство для разборки.
— Это вмешательство в частную жизнь! — орала она, вся красная от ярости. — Я на вас в суд подам!
— Мужу своему не надо изменять! — отрезал сердито Алешин, очень недовольный этим скандалом и шумом. Он вполне резонно опасался, что дама полезет драться, расцарапает лицо или будет бить его туфлей по голени. Однажды он уже попадал в схожую ситуацию, и снова не знал, что и делать. Не будешь же бить ее в морду — тогда вообще потом дерьма не разгребешь.
— Что-о-о? Это не ваше собачье дело! С кем хочу, с тем и ебусь!
— Да нам по большому счету наплевать — спите хоть со всем Петербургом, женщина, мы просто делаем свою работу.
Он зорко следил, как бы она ничего не выкинула, поскольку находилась уже в совершенно невменяемом состоянии. Но ничего не случилось.
— Слушайте, давайте я вам заплачу, — вдруг сказала она нормальным голосом, вынула кошелек. — Скажите, сколько?
— К сожалению, уже продано, — Алешина эта бесплодная дискуссия уже несколько стала утомлять.
Изменщица, однако, уже успокоилась, поправила волосы.
— Вот ведь гад какой! — это видимо она уже говорила о своем рогатом муже. — Тоже мне придумал — устроить слежку за женой! Каков негодяй! Ну, я ему устрою! Надо было жене нормально вставлять, а не любовнице!
— Так не живите с ним! Кто вас заставляет? — раздраженно буркнул Алешин.
— Что-о-о?! Это уже не ваше собачье дело! — она тут же взъярилась и обрушилась на Алешина такими матюгами, что хоть уши затыкай. От мужика такого не услышишь! Она высказала все, что думала о половом органе Алешина и как тот пользует свою жену.