Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
— Это уже не человек — демон! — пробормотал Кот, трясущейся рукой включая зажигание.
Проехали вперед, остановились, вышли из машины, побежали за компанией, которая свернула в проход между домами. Вскоре парней догнали:
— Эй, пацаны, закурить есть? — крикнул Кот, слегка задыхаясь от бега.
Те сразу остановились. Все они были словно под кайфом или выпивши: глаза полуприкрыты, движения развязны. Кот направился прямо к парню в куртке с черепом на спине и сразу же сходу ударил его в лицо. Тот упал.
— Ты что же, блядь, делаешь! Ты за что мать мою ударил? — ревел Кот, пиная ногами
Товарищи хулигана поначалу хотели вмешаться, но, увидев мрачного Ванечку, бросились врассыпную. Один только, который не успел, тоже получил. И получил здорово. Валялся теперь тут же, стонал.
— Может, чего-то поймет, — пробормотал Кот, тыкая носком окровавленного ботинка в рыхлые остатки снега на газоне, чтобы обтереть слизь.
— Жди, — мрачно отреагировал Ванечка. — Ему, если бы поймали менты, ничего бы за это и не было, просто пожурили бы за хулиганство. Это считается как незначительный хулиганский поступок, если, конечно, тетка осталась жива.
— А мне так кажется, что по степени цинизма это чисто смертельное преступление, равно как убийство. Люди, делающие такое, неисправимы в принципе. И если бы я был сын этой тетки, я был бы просто обязан его убить. На Кавказе его за такое просто бы зарезали без вопросов.
Ванечка обернулся на лежащего, нахмурился:
— Кажется, ты перестарался: ему и так самое малое грозит реанимация. Если уже не сдох…
— Ни фига — они живучие, — отмахнулся Кот.
— Поверь мне… — мрачно прошептал Ванечка.
— Мне лучше поверь: через пять минут встанет, как огурчик, и пойдет дальше кого-нибудь пиздить. — Однако, обернувшись, немного изменил свое мнение: — Ну, разве что два дня в больнице, ну, три, ну, неделя максимум… Но точно без реанимации.
— Ну-ну…
Катя участвовала в подобных рейдах только один раз в качестве приманки и сразу напоролась на грабителя. Какой-то тип выхватил ее прямо с тротуара и затащил в подворотню. Кот и Ванечка, выскочив из машины, со всех ног рванули туда. Ванечка боялся: а вдруг уже поздно, вдруг никого уже нет — утащили куда-нибудь Катю. Из темной подворотни вместе со сквозняком на них пахнуло густым запахом мочи. Там происходила почти беззвучная схватка, слышалось только мычание и хриплое дыхание.
Грабителя, как осминога, с трудом оторвали от Кати. Он, однако, не сдавался и не убегал. В руках у него возник довольно большой нож. Ванечка слегка напрягся, Но Кот тут же ударил грабителя по руке телескопической дубинкой, нож вылетел, забренчал по асфальту. Ванечка в тот же момент достал грабителя стандартной двойкой правой в голову, а левой боковым в печень, и тот рухнул на дорогу.
— Наручники давай!
Он перевернул грабителя, надавил коленом на шею сзади, вдавил злодея лицом в жидкую грязь.
— Он был один?
— Вроде как один, — еле выдавила Катя. Она стучала зубами и вся тряслась. Пуговица у нее на пальто была вырвана с мясом, блузка на груди скомкана, в прорехе мрамором светилась грудь. Ванечка с Котом тут же туда уставились. Катя, спохватившись, запахнулась.
Больше ее на ночные рейды не брали.
В
— Один тип, говорят, подмешал засоленную бледную поганку в уже готовые соленые грибы и скормил теще.
— И как определили? — спросил Кот.
— Да никак. Мол, отравилась насмерть своими же грибами. Поболела с пару недель да и померла. Только теща-то была опытный грибник и солильщик.
— Чего ж она не увидела, что ела.
— Не знаю. Соленые поганки в готовом виде, может быть, даже ей не отличить было.
— И сразу умерла? — засомневался в этой истории Кот.
— Месяц еще мучилась — токсический гепатит — разложение печени.
— Как же узнали?
— Он сам трепанул. По пьяни, конечно.
— Капнули на него?
— Зачем? Отбрехался бы. Бог ему судья! Ведь теща — тоже человек!
Впрочем, в устах Корабельникова это утверждение прозвучало несколько неуверенно. Он продолжил:
— Самый лучший способ: автокатастрофа. Один отключил подушку безопасности у пассажира, сказал ему, что можно не пристегиваться ремнем, и вмазался на полном ходу правой стороной в отбойник на кольцевой. Пассажир вылетел сквозь лобовое стекло и сломал себе шею. У водилы оказались только ушибы груди. Дознавателям он сказал, что подрезали. Никаких претензий. Чистое дело.
— Это ему повезло, что уличной камеры не было, — прокомментировал Ванечка.
— Я думаю, он заранее выбрал место. Хотя тут не предугадаешь. Хотя можно случайно нарваться на камеру. Надо всегда иметь это в виду. Так один известный политик был заснят непосредственно во время гомосексуального контакта. Самого полового акта там видно не было, но поцелуй, скажем, не вызывал ни малейших сомнений. Не утерпел, сладострастник, обнял и зацеловал своего дружка взасос прямо на пороге собственного дома, ухватив нежно за попку. И, казалось бы, чего тут такого — обычный содомский грех, по нынешним временам почти что безобидный, но партия на выборах может потерять какой-то процент голосов гетеросексуалов и верующих. Напрямую, конечно, не скажут — иначе получится угнетение прав человека — сейчас ведь хоть с козой живи, только никого не трогай — но имидж традиционных нравственных ценностей в народе по-прежнему еще остается высоким, и слово, произнесенное где-нибудь в толпе полупьяным работягой: «Это же партия пидоров, хули за нее голосовать!», очень даже может сработать. Если бы этот тип без разбору с красотками трахался, то народ, может быть, его и понял и даже позавидовал бы. Таких уважают. Мужик таким и должен быть. А тех, кто дрючит мужиков и детей, — почему-то не уважают, и тут хоть что делай. Устаревшие религиозные постулаты. У него, того политика, даже была подруга, уж не знаю зачем. Причем необыкновенной красоты модель лет двадцати. Зачем она ему — неизвестно. Наверное, для представительности.