Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
Под глазом у Кота тоже набухал отек — наверняка опять будет здоровенный синячище, глаз уже начинал заплывать.
— Больно? — спросил Ванечка, не удержавшись и потрогав гематому пальцем. Кот, ойкнув, отпрянул.
— Я, как боксер, уже начинаю привыкать к пиздюлям! — уныло ответил Кот. — Пофиг! Почти ничего не чувствую. Все болит.
Дома он набрал в ванную холодной воды и долго сидел, опустив туда ноги, постанывая и матерясь.
На следующий день с самого утра приехали на дачу к Спичечной Голове. Сторож Сергей Махров, мужик лет тридцати пяти-сорока пропитого вида, без лишних вопросов открыл ворота. Прошли по выложенной плиткой дорожке к дому. На крыльце сидел огромный белый кот. Он не тронулся с места. Пришлось через него перешагивать.
— Заспался чего-то, знобит, и голова болит. Спасибо, что приехали. Я хочу, чтобы вы побыли тут до завтрашнего утра. Сергей что-то такое заметил. Чаю попьете?
Попили чаю, потрепались о пустяках, потом пошли на улицу. Зураб Зурабович все еще сидел на крыльце. Сторож Сергей курил у ворот. У ног его сидела ушастая собака.
Ванечка хлопнул по плечу:
— Серега, чего ты там такое видел?
Махров в ответ что-то прохрипел своей обожженной спиртом глоткой.
Несмотря на весь его расхристанный и пропитой вид, Ванечка относился к Махрову с большим уважением. Махров воевал в первую чеченскую, в самый что ни на есть бардак. От того периода жизни у него осталось ощущение нереальности, дурдома, как он говорил, «это был настоящий сюр». Рассказывал немыслимые вещи. Говорил: «Вспоминаю — и сам не верю». Солдатам тогда было нечего есть. Ванечка слушал его, разинув рот. Это было словно рассказы родители про жизнь при Советской власти, когда нельзя было запросто купить ботинки, туалетную бумагу и колбасу, зато поездка в метро стоила пять копеек. Впрочем, на первой войне было и много удобных вещей с точки зрения боевой практики. Зачистка домов тогда проходила гораздо проще: сначала кидаешь в окно гранату и только затем заходишь в дом — очень удобно. Потом такую практику запретили.
Махров ничего определенного сказать не мог: собака что-то почувствовала. И он сам ощутил взгляд из леса. Это был аргумент. Остались дежурить.
Весь тот день шел дождь. Вечер выдался холодный, ветреный. Памятуя дежурство у клуба, Ванечка надел свой китайский пуховик, в котором можно было уютно спать, где угодно, даже без одеяла и хоть на улице, если такая возможность на дежурстве выпадала. Из оружия взяли двустволку и револьвер. Сергей с собакой тоже сидел у ворот.
Вдруг собака подняла голову, навострила уши, уставилась в темноту, рыкнула. Сергей тоже туда прищурился, но, понятно, ничего не увидел. Вышли из дома и медленно двинулись вдоль обочины, прислушиваясь к малейшему постороннему шуму. И все равно нападение произошло совершенно неожиданно. Внезапно раздались хлопки. От Ванечки полетели пух и перья, как от всбиваемой подушки. Сам он попятился и, не удержавшись, сел на обочину — прямо в грязь. Пуховик у него на животе и груди был буквально распорот пулями, застрявшими в бронежилете. В этот момент Ванечка, наконец, достал револьвер и начал стрелять в стремительно приближающуюся фигуру. Ствол в его руке ходил из стороны в сторону, однако последним выстрелом Ванечка попал убийце прямо в глаз. Височную кость вырвало с брызгами. Киллер повалился сперва на колени, а потом уже на бок — на дорогу, в судорогах продолжая стрелять в землю перед собой. С визгом в небо рядом с Ванечкиным ухом ушел рикошет.
— Вот ни хуя себе! — выдохнул выползший из канавы грязный и мокрый буквально до волос Кот, насилу сдержав рвотный позыв при виде валяющейся тут же выломанной кости. С Кота просто реально текло. Он вылил грязную воду из стволов двустволки. Выстрелить он таки не успел.
Ванечка, понурившись и опустив плечи, пошел прочь. Он вдруг ощутил чудовищную усталость, ноги его тряслись, он шаркал подошвами, шел, как на лыжах. За ним на дорогу из пуховика сыпались перья. Образовалась даже целая перьевая
Через несколько метров Ванечка все-таки обернулся на труп киллера. Взявшийся, казалось бы, ниоткуда Сергей застыл над телом с топориком, чуть наклонив голову набок, как мясник перед разделкой туши.
Больше Ванечка не оборачивался. Когда все же, у самого поворота, еще раз все-таки оглянулся, ни Сергея, ни тела киллера на дороге уже не было.
Домой сыщики вернулись в десять утра с желанием как можно быстрее смыть с себя пот и грязь. Несмотря на субботу, Валентины дома не было. Кот попытался принять душ, но тут же перестала идти горячая вода — уменьшился напор в газовом воодогрее и огонь там потух. Из ванной комнаты раздались матюги. Отправились на улицу Достоевского — в ближайшую баню. На подходе за тридцатку купили у бабки веник. Несмотря на утренний час, народу в бане было довольно много. Кот все время боялся, что у него украдут новые ботинки.
В парилку сразу попасть не удалось — там шел ритуал проветривания. Вся голая публика терпеливо ждала. Парилкой заправляли двое. Один — толстый потный мужик в фетровой банной шапке и с крохотным членом без мошонки. У другого, напротив, огромные яйца болтались чуть ли не у колен, а размер самого полового органа просто поражал.
— Ёпт! — только и сказал Кот, толкнув Ванечку в бок. — Видал когда-нибудь такое?
После бани немного выпили в ближайщей пивной, а потом Ванечка поехал к себе.
В понедельник Алешина в конторе вообще не было — уехал куда-то по делам. Инструктаж проводил его заместитель Дима Колпакчи. Ванечка рассказал опоздавшему запыхавшемуся Коту суть задачи:
— Есть один тип, некто Солдатенков Илья, недавно раньше срока отпущенный из тюрьмы, короче, условно-досрочно освобожденный. Подонок еще тот. Пьет, скандалит. И есть люди, заинтересованные, чтобы он сел снова, а не болтался здесь и не мешал жить другим.
— Точно чью-то бабу отбил, — прошептал Кот, — у какого-нибудь барыги… Понятно, к чему клонят. Сейчас бедолагу будут сажать ни за что…
Ванечка с ним не согласился:
— Скорее всего, так: никого он не отбивал, а суть в солдатенковской бабе, у которой за это время появился новый мужик. Солдатенков на свободе этому типу на фиг не нужен.
— Сколько ему лет? — попросил уточнить Кот.
— Мужику — не знаю, а Солдатенкову — двадцать пять.
— А телке его?
— Не знаю. Если он попадется на более или менее серьезном правонарушении, драке, наркоте, то его снова посадят, но это должно быть четко по всем правилам зафиксировано для суда милицией. Участковый тоже в курсе. И это в его интересах: посадить, чтобы потом голова не болела.
Кот снова зашептал Ванечке:
— Понял. Сейчас нас наверняка заставят к его девчонке приставать. Типа мы пристаем, а этот, как человек невыдержанный, тем более уже раз сидел за хулиганку и грабеж, срывается и снова садится на кичу, а когда выходит через несколько лет, девушка уже нянчится с ребеночком, а то и даже с двумя от другого. Он ее, расстроившись, понятное дело, режет. Один такой тип даже не убил подругу, а ударил ножом в глаз. Тоже ничего хорошего. Интересно все-таки, кто в этом деле заказчик: родители девушки или соперник?
Колпакчи между тем продолжал:
— И поаккуратнее с ним: человек он дерганый, резкий, бывший наркоман, да и сейчас явно кой-чего крепенького подкидывает, я думаю, не исключено, что и на герыче сидит… Короче, и не рассусоливайте и не расслабляйтесь. Тип еще тот — тюремный, отмороженный, сидел за хулиганство, может выкинуть подлянку, ударить неожиданно. Бывшие зэки любят бить первыми исподтишка, поскольку первый ударивший всегда получает преимущество. Поэтому, если драку начнете вы, для окончательного судебного решения это не будет иметь никакого значения. Важно, чтобы он завелся. Потом у него найдут героин, следы от инъекций и все — ему конец: пошел назад — на нары.