Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
— Тут никто никогда не купается, потому что всюду коряги и вода черная, противная, будто со слизью! — сказал Кот.
Ванечка посмотрел в сторону бетонного завода:
— Ничего себе местечко! Чистый Doom. Как в фильмах ужасов.
— Тут, наверно, хорошо в пейнтбол играть.
Подошли поближе. Завод со всех сторон был окружен бетонным забором, в некоторых местах поваленном. Сгнившая, перекошенная вышка часового, уголь под ногами, рыжий металлический мусор. Одиноко светилось окошко сторожа.
— Он, небось, запирается и всю ночь дрожит, — предположил Ванечка.
— Я думаю,
— Тут и тырить-то нечего. Чего караулить?
— Не скажи. Плиты вполне можно свезти на какое-нибудь дачное строительство. Я знаю этого сторожа: Глеб Глебович его зовут.
Уже в машине Кота вдруг передернуло:
— Я вот чего подумал: знаешь, как холодно и страшно там лежать в песке закопанным.
— Ага, там вполне сейчас и могли бы лежать и мы. Хочешь поменяться?
— Я про себя и говорю!
— Переживаешь?
— Конечно, переживаю.
— Если бы ты фашиста убил, тоже переживал бы?
— Сравнил… А ведь ты прав — хер с ними! — сказал Кот после минутного молчания. Он уже окончательно пришел в себя.
В доказательство этого он высунул голову и сплюнул за окно. Какое-то время ехали молча.
— Я должен срочно позвонить Валентине, что сегодня не приеду! — вдруг занервничал Кот.
— А я — Асе. И что из этого? Перебьются! Скажем, не смогли по работе. Не перестрахуемся — будем звонить из «Крестов». С девчонками уж как-нибудь потом разберемся! — огрызнулся Ванечка.
— Она мне завтра устроит! — вяло отреагировал Кот.
От бетонного завода до дачи родителей Кота ехать было минут пятнадцать, не больше. Доехали без происшествий. В доме никого не было, ключ нашли в условленном месте. От сырости протопили печку, выпили без закуски найденные в буфете пол бутылки водки и легли спать наверху с электрическим обогревателем.
На даче Кот обитал под самой крышей — в мансарде, куда из прихожей вела довольно крутая и скрипучая лестница. В небольшой комнате были низкие косые потолки, повторявшие профиль крыши и два спальных места: настил из досок, покрытый матрацами, и старый диван. Ванечка скинул кроссовки, повалился на диван прямо в одежде, накрылся одеялом и тут почувствовал, как все его тело буквально как трансформатор гудит от пережитого страшного напряжения, потом мгновенно уснул, как выключился.
Утром осмотрели машину: пятен крови на сиденьях было прилично, но не слишком заметно, потому что обивка была темно-синяя. Переднее сиденье сильно протлело: образовалась большая дыра. Чертыхаясь, сиденья сняли и сожгли, выкинули и задние коврики, потому что Кот где-то прочитал или видел по телевизору, что кровь никогда не отмывается полностью.
К этому моменту происшествие почти забылось, будто предохранительный клапан в мозгу сработал. Сыщикам стало казаться, что это словно и не с ними было.
— А ты знаешь, кажется, будто бы это и не я был, — сказал Ванечка. — Я бы так не смог, и, не глядя, ни за что бы не попал.
— Это в конце-то не глядя? Ты же бил в упор!
— А что еще оставалось делать-то? Представляешь, какая там идет разборка на том свете: Петр и Павел, или кто там еще, решают, куда их отправить: в ад или в рай. Еще сорок дней будут души болтаться на этом
— Пофиг! — отмахнулся Кот. — Как же без сидений: получается, только одно водительское сиденье целое осталось? Придется ехать в Питер на электричке. Ладно, сгоняю-ка я в Ломоносов, поговорю там с мужиками в гаражах, может быть, с какой-нибудь битой «семеры» снимут хотя бы еще одно переднее сиденье. Надо и еды купить.
Приехал он часа через три очень довольный и с уже установленными сиденьями: и передними, и задними. Сиденья были явно бывшие в употреблении, но в очень приличном состоянии.
— Представляешь, там еще и выбор был! Чехлы куплю — никто и не узнает, что вообще менял.
— Кому надо — тот узнает! — мрачно промолвил Ванечка, у которого глаза от недосыпа сами закрывались: — Наверняка остались мельчайшие частицы пороха и ДНК в брызгах крови…
— Какое еще, на хрен, ДНК! Думай, что говоришь! Это ж наверняка очень дорогой анализ, для особых случаев, типа когда маньяков и террористов надо ловить. Кто его на простых бандюганов станет тратить? А так в любую машину могут тебе накидать волос и ногтей. Наверняка такие случаи были: например, ты хочешь кого-то подставить, нанес чужих волос, раскидал. Если всех будут искать по ДНК, знаешь, сколько будет подстав! Да надо просто накидать побольше разных волос из парикмахерской, чтобы там употели искать. Я чего думаю: вообще, для таких дел надо надевать хирургические комбинезоны. одноразовые, с капюшоном, открытым остается одно лицо. Вон, блядь, на стекле отпечаток пальца: твой или их? Давай, оттирай его, нах, ацетоном!
— А ты тоже помогай, а не сиди, как столб!
К вечеру машина была готова.
Потом Ванечка просмотрел снимки в фотоаппарате.
— Они были тогда у «Двух палочек». Номер вот этой совпадает. Их даже видно. Завтра уже выходить на работу, а у нас эта не сделана. Хорошо бы узнать, кто их послал, тогда будет чем отчитаться.
Кот глубоко затянулся сигаретой, закашлялся:
— Я бумажник у одного взял: можно посмотреть, кто на нас наезжает.
Пошли на задний двор, где тлели остатки костра, открыли бумажник. Кот мельком посмотрел фотографию, тут же скомкал и бросил на угли.
— И что там было? — всполошился Ванечка.
— Херня.
В город вернулись уже в начале первого ночи.
На следующий день Алешин устроил допрос:
— Вы где были? Я вам вчера звонил: ни один телефон не работает!
— У нас на даче, Николай Петрович, очень плохая связь. Вышка находится далеко. Надо непременно выходить в поле и залезать на дерево! — тут же соврал Кот.
— Я ж тебе как-то звонил туда.
— День на день не приходится.
— Ладно. Живые — и слава Богу. Я-то думал: что-то случилось. Ладно, следующий раз постарайтесь быть на связи даже в выходной.
— Я собаку свою хоронил за сараями… — начал, было, Кот, но тут же заткнулся, махнул рукой. — Ничего не случилось: шашлычок, выпили чуть-чуть, помянули собаку, в баньку сходили.
У Ванечки, однако, закралось подозрение: вдруг Алешин что-то прознал? Только откуда? Шефа решили не вмешивать: это их личная проблема, вряд ли он чем-то смог бы помочь. Он встал бы перед серьезным выбором: сдавать их или не сдавать.