Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Митрофанов Владимир

— У меня тут на рынке один знакомый урюк торгует фруктами. Можно все купить в два раза дешевле, чем в магазине, и нормального качества.

Но на этот раз заходить туда не стали, сели в ближайшем кафе перекусить. Заведением заправлял некий гражданин по прозвищу Карп. Карп имел такое прозвище скорее всего за глаза навыкате. Они выпучивались у него от рождения, и постоянно казалось, что он то ли удивлен, то ли гневается. Хорошая физиономия для работы начальником или следователем — можно пугать людей одним своим видом. Впрочем, Карп действительно когда-то работал в милиции, откуда его уволили еще в конце 90-х, говорили, что по пьянке потерял пистолет. Он уже тогда начал заниматься

бизнесом, перепродажей цветных металлов в Прибалтику, заработал много денег и открыл ресторан. Говорили, пытался открыть какое-то производство качественной колбасы, но это оказалось делом не выгодным. Даже его стали обирать все кому не лень. Потом, кажется, организовал швейное производство, но и этот бизнес оказался нерентабельным. Так что остался только ресторан. С Котом они были в приятельских отношениях. Когда сыщики сели за столик, Карп тут же откуда-то появился и подсел к ребятам поздороваться, Кот в двух словах обрисовал ему ситуацию, негодовал:

— Эта работа становится опасной. Хули они к нам привязались? Мы же ничего такого не знаем.

Карп отхлебнул из белой чашки глоточек кофе, почмокал губами, чуть поморщился:

— А им кажется, что знаете. Чтобы точно знать, человека обычно пытают, он все им говорит, все остаются довольными, что он действительно ничего не знает, поэтому его спокойно убивают, а труп уничтожают. Для этого есть целая система: например, захоронить в дно новой могилы. А на следующий день сверху хоронят настоящего покойника. Свои люди на кладбище у них работают. Нет человека — нет проблемы. Нет трупа — нет дела об убийстве. Все довольны. Знаешь, сколько людей исчезает без следа? Не удивлюсь, есть существуют частные крематории. Всех-то делов: газ подвести, сделать топку в какой-нибудь уже существующей котельной на заброшенном предприятии. Цементные печи тоже годятся. В заливе наверняка затоплено мертвяков немерено, закопано по карьерам и лесам. На стройках под фундаменты — тоже прятать неплохо, потом сверху залить бетоном. Еще существуют и промышленные мясорубки… Вот у меня когда-то был колбасный заводик…

Ванечка с Котом застыли, с ужасом глядя на Карпа. Даже жевать перестали. У Кота изо рта, как червяк, до самой тарелки повисла длинная тонкая макаронина.

— Что, их и в пельмени кладут?

Карп выпучил глаза еще больше:

— А ты что, думаешь, все пропавшие где-то прячутся? Малая часть — еще возможно, но большая часть именно там. — Он показал в землю.

Кот икнул, потом шумно всосал макаронину:

— Я в частных крематориях чего-то сомневаюсь: обязательно кто-нибудь да стукнет или по пьянке сболтнет. Совесть же замучает.

— А это уж как поставлено дело. По большому-то счету всем наплевать. Сейчас каждый сам за себя. Как говорится, «у нас теперь капитализм: человек человеку — волк!»

Потом Карп попрощался с ребятами и ушел: извините, дела!

— Я словно в ад заглянул через дырочку, — пробормотал Кот. — Изнанка и подполье мира: тюрьмы, бордели, наркоманские притоны, стоки канализации, свалки, абортарии, кладбища и крематории. И везде кто-то ведь работает. Так что у нас еще работа ничего.

— У-у, блин… — только и смог сказать Ванечка с набитым ртом.

Выйдя из кафе, заметили прилепившуюся машину с преследователями.

— Номера на их машине, обрати внимание; первая буква «О», я так думаю, что это может быть ментовская, типа оборотни в погонах! — прошипел Кот, кося глазом. — А это очень опасно. Они тебе пакетик с героином засунут в карман — и триндец! И свидетелей найдут. Одному знакомому парню в отделении надели противогаз, перекрыли воздух, и он тут же во всем сознался, подписал

все бумаги. Конечно, по уму, надо было терпеть — помучился, но не убили бы, хотя не все могут пытки переносить. Другого два часа дубасили по башке телефонным справочником — это чтобы следов не осталось. У него потом месяц башка болела и кружилась.

— Херня, менты этим заниматься не будут, а значит, и в отделение не повезут, — не согласился Ванечка.

— Ага, тогда тут и грохнут.

Сели в машину. Ванечка достал и покрутил в руке выловленный осенью из залива револьвер «Reck»: оружие выглядело очень неплохо. Механизм был родной, надежный, его лишь переделали под боевые патроны: то ли расточили, то ли полностью поменяли ствол. Калибр был 9 миллиметров, только патроны были не понять какие: то ли оригинальные, то ли самодельные, то есть собранные: гильза латунная, а пуля свинцовая, без медной оболочки — как для мелкокалиберной винтовки.

Ванечка предполагал, что и за пятьдесят метров из такого даже в силуэт наверняка промажешь, но с трех метров и в упор попасть было очень даже вероятно. Решили спрятать его в спинке переднего пассажирского сиденья, прорезали в чехле щель, затем сделали кармашек прямо в спинке, чтобы можно было бы при необходимости быстро вытащить. Револьвер для такого дела как раз очень подходил: постоянно готов к стрельбе, не требует перезарядки, достаточно просто снять с предохранителя, нет выброса гильзы. Ванечка посчитал, что пять патронов — для необходимой обороны маловато. В запас добыли еще десяток патронов. Был у Кота по этому делу некий знакомый по фамилии Петухов, который где-то боеприпасы добывал. Как только узнали о слежке, Ванечка тут же взял и запасные заряды. Проверив оружие, Ванечка засунул его обратно в кармашек в спинке сиденья. Очень удобно и совсем незаметно сзади. В машине между передними сиденьями у Кота был встроен подлокотник с емкостью для всякой мелочи, которая не влезала в бардачок. Подлокотник в какой-то степени этот секретный карманчик прикрывал.

Поехали на Васильевский остров, даже не пытаясь оторваться. Все это время машина преследователей продолжала маячить сзади. В конце концов это стало действовать сыщикам на нервы.

Остановились за поворотом, до этого прибавив в скорости резко повернув. Машина, следовавшая следом, проскочила мимо. Ванечка успел сделать пару фотографий. Машина же, снижая скорость, полыхнула стоп-сигналами и тоже остановилась чуть дальше по улице. Кот с Ванечкой стали ждать, пока они уедут.

— Кто же это такие? Кому нефиг делать? — Кот даже ударил кулаком по рулю.

И тут Кот с Ванечкой попались, как самые что ни на есть последние лохи.

Двое вдруг сели на заднее сиденье:

— Ну, что, попались, задроты?

Сказавший это больно хлопнул Ванечку по затылку ладонью (Ванечка потом голову тщательно вымыл три раза подряд):

— Не дергайся, придурок! Пристегни ремень и сиди смирненько!

К шее Кота прижалось лезвие ножа — прямо под челюсть снизу вверх, он почувствовал укол, горячая струйка крови потекла за воротник.

— Давай, кент, двигай! Прямо и потом поворачивай на двадцать пятую линию.

Повернули.

— Здесь езжай медленно и остановись вон там.

Двадцать пятая линия, заросшая деревьями и проходящая между промышленными зданиями, в это время была совершенно пустынна.

— На кого работаете, сучары? — спросил тип с ножом.

Кот взглянул в зеркало заднего вида: этот тип был рыжий с белесыми бровями.

— Да бабу одну пасем, изменщицу. Мужик еённый заказал узнать, куда она ходит! — забормотал Кот, держа шею очень прямо, поскольку не хотел насадиться на нож.