Охотники на мутантов
Шрифт:
— Борг! — позвала Настька и вдруг, вскрикнув, зажала рот ладонью.
На треногах по краям настила горела пара больших прожекторов — они освещали лежащий на четырех подпорках стеклянный саркофаг, от которого к терминалу тянулись десятки кабелей и проводов.
Подождав, когда остатки отряда отойдут подальше, Жарик вышел из-за катушки. Он крикнул, опустив ствол:
— Дед, сюда давай! Проверим, кто быстрее стреляет?
Мрачный Лесник показался из проема, ружье он держал за ствол.
— Разрядился драндулет? Могу дать фору, —
— Давай, — хмуро сказал сталкер. Жарик заржал, Лесник нагнулся, положил ружье на пол и сунул руку в мешочек на поясе. — Сейчас кое-что увидишь, — сказал Лесник.
— Гранату, что ль?
— Другое. — Сталкер полез во второй мешочек и показал раскрытые ладони, на которых лежали два артефакта.
— Голыми руками, ты че, дед, спятил? — забеспокоился Жарик. Сумасшедших он побаивался, а какой нормальный сталкер возьмет артефакты прямо так… Долговец слегка попятился, поднимая «Печенег».
— Какой я тебе дед, свиная туша? Я вас всех переживу! — Лесник сумрачно глянул в ствол пулемета и резко свел руки. Нервы Жарика не выдержали — вскинув «Печенег», он открыл огонь.
Но Лесника на том месте уже не было. Он упал, откатился к тоннелю и швырнул сборку. Кроваво-красный шар, раскидывая во все стороны струйки огня, полетел к долговцу, за ним тащился дымный хвост. Жарик ударил очередью по сгустку пламени, но тот не взорвался, не рассыпался, не исчез — шар будто впитывал пули, они врезались в него и пропадали, не падали на пол, но и не улетали дальше. Сборка жадно заглатывала летящий в нее металл и разбухала, раздувалась. Она вспыхнула, и Жарик возблагодарил судьбу за то, что в лифте, когда ему бинтовали шею, снял ремень пулемета и дальше понес его в руках.
Он действовал, как во сне, — закрывшись оружием, разжал пальцы и боком повалился за катушку. «Печенег» завис в воздухе, будто приклеился к артефакту, мгновенно раскалился, полыхнул вишневым светом — и вдруг с хлюпаньем втянулся внутрь огненного солнца.
После этого сборка взорвалась.
Комья огня разлетелись по всей пещере. Жарик прикрыл голову руками, между пальцев он видел, как Лесник, пригнувшись, бежит к главному тоннелю.
Выхватив «ТТ», долговец вскочил. Лесник, обернувшись на бегу, выстрелил с разворота. Пулеметчик повалился на спину, тело выгнулось поверх рюкзака, удивленное лицо запрокинулось, кровь из пробитого лба потекла по виску и волосам.
— Борг! — Настька бросилась к нему.
Бритый череп мужчины в саркофаге усеивали поблескивающие крепления электродов. На лбу и за ушами, на висках, на темени…
У него не было левой руки. И левой части торса. В отверстии на груди билось искусственное сердце — клубок ребристых шлангов и гармошки-насосы — от которого в глубь саркофага отходила прозрачная трубка. По ней толчками бежала алая жидкость. Такие же трубки тянулись от локтевых вен.
— Почему ты такой? — прошептала Настька.
Борг молчал. Вместо одного глаза было гнездо, от него спиралью шел оптический кабель, но второй, целый, тусклый и полный затаенной боли, не моргая, глядел на
Ожог встал рядом, изучая оборудование. Кабан, что-то бормоча, обошел пластиковую будку, стараясь не упускать из вида Цыгана.
Тот осмотрелся. Как и в предыдущей пещере, справа и слева здесь были проходы, но там было тихо, здесь же из одного доносился рокот, а из другого лился приглушенный плеск. Подойдя к саркофагу, Рамир поглядел на лежащего внутри и сочувственно спросил:
— Как тебя угораздило, приятель? Ты сталкер?
Губы человека зашевелились, из динамика в верхней части саркофага полился голос:
— Я был сталкером. Или, вернее, исследователем Зоны. Артефакты я собирал только для того, чтобы как-то финансировать свои экспедиции. Нашел эту лабораторию, начал спускаться. Другим путем, не тем, каким пришли вы, через сеть катакомб, к которым комплекс примыкает на севере. Это было давно, комплекс еще действовал. И охрана подстрелила меня. Потом ученые вернули к жизни, засунули в эту машину. Они как раз проводили эксперимент… Подключили мою нервную систему к системам комплекса. Охранным, коммуникационным, вывели на меня контуры схем жизнеобеспечения…
— И ты помогал им? — удивился Цыган.
— Глава проекта велел системщикам прошить в мой мозг утилиты, принуждавшие меня к этому. В конце концов я привык. А потом стало даже интересно. Я стал больше чем человек. Не я был приставкой к комплексу, это он был продолжением меня. К тому же я помогал в опытах, был важной частью экспериментов. Как только к нему подключили живой мозг, дело пошло лучше, — из динамика донесся слабый смешок. — До этого у мозголомов ничего не получалось.
— Что не получилось, что? — почти выкрикнул Ожог. — Что они делали здесь? Моя информация верна? В этом месте создали первых контролеров?
— Здесь проводили опыты, в результате которых человек должен был превратиться в пси-оружие, — в голосе, льющемся из динамика, не было эмоций. — В суггестивный излучатель. Представьте себе, как один такой, выйдя перед боем вперед, на расстоянии превращает солдат противника в послушных марионеток… Контролеры? Я не знаю. Было землетрясение, авария, подопытные вырвались… Был большой бой, часть сбежала, некоторые остались. Они убили персонал. Все это было так давно… прошли десятилетия, я уже плохо помню.
— Что такое пси-конвертер? — спросил Ожог.
— Излучатель. Излучатель, сконструированный здесь. Главная часть эксперимента. Конвертер создали позже, уже после того, как я… — Борг ненадолго замолчал. — Вскоре после того, как я попал сюда.
— С его помощью можно уничтожить контролеров? Всех контролеров Зоны?
— Да, вероятно. Я мало интересуюсь тем, что происходит вне комплекса. Контролеров там много? Они расплодились? И откуда ты знаешь про конвертер?
— К нам попал один из ученых, когда-то работавших здесь, — сказал капитан. — Глубокий старик, к тому же сумасшедший. Он все твердил про подземелья и особую машину, импульс излучения которой, накрыв Зону, уничтожит контролеров. Он ненавидел их и одновременно любил. Странный человек.