Охотники на тъёрнов
Шрифт:
– Лучше расскажите мне, что произошло с вами, – попросила я. – Как вы здесь оказались? И вообще, почему на нас началась эта облава?
– Ах ты не в курсе? – Дилан отчего-то покосился на Винсента с крайне злой улыбочкой. – Ну так пусть наш общий друг тебе расскажет. Такая честь явно принадлежит ему.
Винсент поморщился, укоризненно поглядел на Следопыта, потом повернулся ко мне.
– В общем, Рамиро узнал про нас с Селиной, – признался он.
– Ничего себе! – выдохнула я, разом забыв про все
– Стоп, то есть ты что, все это время знала?! – возмутился Дилан. – Знала и молчала?
– А что мне было делать? – отозвалась я.
– Да как минимум надавать этому герою-любовнику по голове! – рявкнул Дилан. – Нашел, кому ставить рога!
– Ну, как говорится, любовь зла, – развела руками я. – Кому наставить рога, не выбирают.
– А надо выбирать! – отрезал Следопыт. – И что, скажи на милость, ты его защищаешь? Он ведь всех нас сюда засунул своим упрямством!
– Я засунул, я и вытащу, – буркнул Винсент.
– Надеюсь.
Мужчины снова сверкнули друг на друга глазами и разошлись по разным углам камеры. Было очевидно, что данная тема поднимается не впервые.
– А какое официальное обвинение? – спросила я. – За что вас здесь держат? Не за рога же!
– Все стандартно, – фыркнул Дилан. – Сговор с лесными ведьмами.
– Да, у меня все то же самое, – кивнула я и снова подняла на него встревоженный взгляд. – Вас пытали?
– Нет, – ответил за Дилана Винсент. – Нас собирались перевести отсюда в тюрьму инквизиции, и там бы простым заключением не обошлось. Но Совет Охотников вмешался. Они пытались добиться того, чтобы нас вообще выпустили. Но тут… – Он развел руками.
– Слово короля играет ключевую роль, – пояснил Дилан. – Против помилования он возражал категорически. Так что все, чего мог добиться Совет, – это чтобы мы оставались здесь. За что им уже большое спасибо.
С этим трудно было поспорить. Я вспомнила глаза того, ласкового, инквизитора, что сидел напротив меня, когда мои руки были намертво привязаны к подлокотникам кресла. Вряд ли что-нибудь может быть хуже, чем оказаться в тюрьме у этих тварей.
– Вот только… – Дилан переглянулся с Винсентом, бросил на меня напряженный взгляд и снова отвел глаза, – …У нас для тебя не слишком хорошая новость.
По спине пробежал холодок.
– Какая? – с безразличным видом спросила я.
– Нас всех собираются казнить, – по-прежнему не глядя на меня, сказал Дилан. – Отрубить голову.
Я понимающе кивнула, стараясь продолжить выглядеть бесстрастно.
– Когда?
На этот раз Дилан поднял на меня глаза.
– Завтра.
– Прекрасно.
Я поднесла руку к горлу и, сглотнув, села на солому.
– Не переживай, Стелла, все будет в порядке. – Винсент плюхнулся на пол рядом со мной. – У меня есть способ заставить их отменить казнь. Ну… на девяносто
Я прикусила губу. Девяносто процентов – это хорошо. Однако при известных обстоятельствах даже одного процента в пользу нежелательного развития событий слишком много. А тут целых десять.
– Так почему ты ничего не делаешь? – нахмурилась я.
Винсент вздохнул.
– Есть сложности, – признался он. – Во-первых, прибегнув к этому средству, я серьезно подставлю некоторых людей. А во-вторых, если Рамиро доложат обо всем без свидетелей, он может все замолчать. Для того чтобы мой план сработал, придется ждать самой казни, поскольку там соберется много людей.
– То есть умирать нам или нет, мы узнаем в последний момент, – оптимистично заключила я. – Чудесно. Может, хотя бы расскажешь по секрету, почему ты считаешь, что у нас столь высокие шансы на помилование?
– Иди сюда.
Винсент сделал мне знак приблизиться. Склонившись к самому моему уху, он прошептал несколько фраз. У меня округлились глаза.
– Ого! – выдохнула я, снова отодвигаясь. – Даже так?
Я перевела взгляд на Дилана, дабы убедиться в том, что товарищ тоже в курсе.
– Так, – нехотя кивнул Воин.
– Но тогда про девяносто процентов ты поскромничал, – проговорила я. – Думаю, тут все девяносто пять, а то и больше.
– Поживем – увидим, – сдержанно ответил Винсент.
– Это точно, – хмыкнул со своего места Дилан.
– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря, что подставишь некоторых людей, – задумчиво заметила я. – Точнее, поставишь в уязвимое положение… Но ведь и для тебя самого это может быть небезопасно, разве не так? Ты тоже станешь уязвимым.
– Не без того, – согласился Винсент, – но, во всяком случае, вытащить вас двоих я сумею наверняка. Дилан правильно сказал: это из-за меня вы оказались в этой передряге. Мне и отвечать. Да и потом, каким бы опасным ни стало мое положение, вряд ли это хуже, чем завтра сложить голову на эшафоте.
– Тут не поспоришь, – признала я.
Из коридора послышалась какая-то возня, шум шагов и звяканье ключей, какое обычно сопровождает появление стражников. Винсент поднялся и подошел к решетке; я осталась сидеть, положив руки на колени.
– Стелла, это к тебе, – спустя мгновение сообщил Винсент.
Непонимающе нахмурившись, но ничего хорошего в тюрьме не ожидая, я подняла голову. По ту сторону решетки стоял Ирвин. Я поднялась на ноги и подошла к нему.
– Вот мы и поменялись ролями, – с мрачной иронией заметила я, прерывая грозившее затянуться молчание.
Дилан с Винсентом оставили нас одних настолько, насколько это было возможно: сели у противоположной стены. Тем не менее я спиной чувствовала, что оба они следят за разговором весьма внимательно.