Охотники на тъёрнов
Шрифт:
– Самое оно?! – вылупился на отца Винсент. – Так ей же, должно быть, лет десять!
– Не десять, а одиннадцать, – возразил король. – Я же говорю, самое то.
– И что я с этим «самым тем» делать буду? – язвительно осведомился Винсент.
– Да все, чему научишь, то и будете делать, – пожал плечами король, отказываясь видеть в возрасте потенциальной невесты какую-либо проблему. – А про леди Палейно забудь. Погулял – и будет.
Я думала, Винсент продолжит спорить, боялась даже, что теперь он окончательно выйдет из себя. Но Воин лишь безразлично бросил: «Понятно», – после чего
– Вот и хорошо, – констатировал король. – Сейчас мне пора на переговоры. Надо сосредоточиться и как следует подготовиться.
– Переговоры проходят сложно? – решила выразить сочувствие я.
– Да какое там сложно! – отмахнулся его величество. – В случае войны Линзория теряет намного больше, чем мы. Мне-то всего лишь денег на это занятие жалко, а вот Линзория как пить дать проиграет. Сложность в другом: не расхохотаться Рамиро в лицо теперь, когда я выяснил, что тут учудил мой сынок.
Мы с Джен усмехнулись. Дилан отреагировал более сдержанно. Винсент и вовсе смотрел в окно, словно не слыша слов Густава.
– Скажи-ка, отец, а я смогу немного прогуляться? – отсутствующим тоном спросил он.
Лицо короля сразу же приобрело серьезное и сосредоточенное выражение.
– А зачем? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Да мало ли, – пожал плечами Винсент. – Ноги размять, воздухом подышать. Может быть, прикупить кое-какие мелочи. Тебе что, жалко?
– Мне для тебя ничего не жалко, – елейным голосом заверил Густав. – Ноги можешь разминать во дворце, вон здесь сколько места. Воздухом дыши в саду. А мелочи тебе купят любые и доставят сюда в лучшем виде. И не мелочи тоже. Хоть новый шкаф, хоть инкрустированные ножны, хоть карету. Что-то из здешних кушаний не устраивает – пригласим другого повара. Женщина нужна – тоже обеспечим. Есть несколько кандидатур. Отличные девчонки, огонь, и происхождение что надо. Так что выходить из дворца тебе незачем, – с нажимом заключил он.
– То есть я под домашним арестом? – резко развернувшись, в лоб спросил Винсент.
Однако смутить его величество подобным вопросом было нельзя.
– Что за глупости? – возмутился он. – Никакого ареста. Просто у тебя нет причин покидать дворец, только и всего. А зачем делать что-либо без уважительной причины?
Наградив сына последним красноречивым взглядом, Густав вышел из комнаты. Мы остались вчетвером. В свете «никакого ареста» атмосфера была несколько тягостной.
– Э… Винсент, я вот спросить хочу, – прервала молчание я. – А почему твой отец применительно к «девчонкам» сразу стал говорить про происхождение? Не все ли равно кого… Ну, то есть с кем… Ну, в общем, ты понял. Не о женитьбе же он сейчас говорил!
В ответ Винсент закатил глаза и шумно вздохнул.
– Это ты моего папашу не знаешь, – громко заявил он. Мы с ребятами на всякий случай вжали головы в плечи, косясь на дверь. Но Винсента риск быть услышанным явно не смущал. – У него на эту тему пунктик. Королевская кровь не должна пропадать просто так. Следовательно, даже случайные связи для представителя королевской фамилии допустимы только с достойными женщинами. Дочерьми баронов – это как минимум. Или женами, – подумав, добавил он.
– Ого! – воскликнула я. – Молись,
Я широко развела руки, наглядно демонстрируя объемы компрометирующего материала.
– М-да, хорошо, что хоть в Запретный Лес шпионы забраться не смогут, – задумчиво добавила я.
– Запретный Лес – это как раз скорее всего не проблема, – заметил Винсент. – Ведьмы – существа древние, так что с позиции моего отца это тоже своего рода аристократия.
– О, Дилан, видишь? – радостно повернулась к Следопыту я. – Твой выбор отец Винсента бы одобрил.
– Я неимоверно счастлив, – фыркнул Дилан, впрочем слегка понизив голос.
Мы провели во дворце больше недели. Быстро выяснилось, что под домашним арестом оказался не только Винсент, но и остальные Охотники – Дилан, Джен и я. При всякой попытке выйти за пределы дворца нам вежливо, но настойчиво указывали обратную дорогу. Ребятами мы были понятливыми, а потому быстро сообразили: так просто нам свободу не обрести. Король твердо вознамерился, закончив в Линзории свои дела, возвратиться домой в обществе Винсента. И такая мелочь, как предпочтения возлюбленного сына, помешать его планам не могла.
– Ладно, с тобой все понятно, – выговаривал Винсенту Дилан, бродя туда-сюда по гостиной, как запертый в клетке медведь. – Но мы-то тут при чем?
– Чего ты от меня хочешь? – рявкнул Винсент, и сам отнюдь не довольный неожиданным пленом. – Иди и у отца моего спроси!
– При чем тут мы, как раз понятно, – решила помочь Воину я. – Нас здесь держат в качестве игрушек Винсента.
– Игрушек?!
Видя, как Следопыт зеленеет от злости и готовится обрушить свое возмущение на ни в чем не повинного Винсента, я поспешила уточнить:
– В качестве любимых игрушек. Он же сказал: все, что захочет сын, будет ему обеспечено. Без выхода за пределы дворца. Хочешь девиц, бери девиц, хочешь друзей – пожалуйста! Вот тебе друзья, все в сборе, прямо под носом, хоть в мячик с ними играй, хоть на мечах тренируйся. Понадобится – еще и бантик на каждого повяжем и в оберточную бумагу запакуем. Ну брось, Дилан, не страдай, – рассмеялась я, видя, как у приятеля вытягивается лицо. – По сравнению с эшафотом это не так уж и плохо. А рано или поздно мы что-нибудь придумаем.
Придумывать, однако же, пришлось скорее рано, нежели поздно. О такой необходимости мы узнали после того, как Винсента навестил Конрадо Палейно.
Вообще-то посетителей к нам не пускали. Нам не просто не позволяли покидать дворец, но и старались полностью оградить от внешнего мира. И тем не менее для лорда Палейно было сделано исключение. Как-никак герцог и более того – уже практически дядя королевы.
Винсент с Конрадо встречались один на один; пожалуй, эту встречу можно было назвать аудиенцией. Однако понятие «один на один» у принцев и королей весьма своеобразно. Оно подразумевает присутствие в помещении слуг, охраны, тех или иных приближенных. Так что и я, не увидев в этой связи возражений со стороны Винсента, осталась сидеть в дальнем углу комнаты и потому слышала состоявшийся между ними разговор.