Охотники на «Тигров»

Веков Даниил

К санитарным вагонам непрерывно подползали грузовики и конные подводы, раненых снимали и заносили внутрь. У стрелки ждал рабочий – чтобы немедленно перевести, как только все будет закончено. Чуть дальше, на третьем пути, стоял товарняк, очевидно, только недавно прибывший на станцию. Из него выносили какие-то тяжелые ящики, коробки и мешки – похоже, продовольствие и имущество. Там не спешили – не самый срочный груз…

Панцеров нигде видно не было, что, впрочем, Матвея не удивило: если это и впрямь новая техника, ее наверняка держат где-то дальше. Вопрос: где именно? Специальных боксов на станции нет, ангаров

тоже, значит, скорее всего, за пакгаузами, на пустыре. Значит, нам туда…

Слез с дерева, махнул Зайцеву и Колядову – и побежал за станцию, сержанты – следом. Прятались за покосившимися заборами, проскакивали узкие улочки, стараясь быть незаметными. Хорошо, что в маскхалатах: может, и не обратят на них немцы внимания, если вдруг встретят…

Пока везло: обогнули склады, вышли к пустырю – и сразу же увидели панцеры; стоят, укрытые брезентом и пятнистыми маскировочными сетями. Рядом деловито суетятся техники: что-то смотрят, ковыряются в двигателях. Очевидно, последняя проверка перед сражением…

По периметру ходят часовые – один с ближней стороны, другой – с дальней, но явно скучают – опасности-то никакой. Глубокий тыл, до передовой – почти двадцать километров. Справа, у небольшого сарая, – пирамида из снарядных ящиков, тут же стоят железные бочки с горючим. Все говорит о том, что танки скоро пойдут в бой.

Матвей осмотрелся: из девяти машин шесть заметно выделяются по своим габаритам. Наверное, это и есть те самые, о которых говорил обходчик. Гусеницы – широкие, корпус – прямоугольный, с вертикальными бортами, башни – угловатые, лобастые. Обратил внимание на пушку: необычно длинная, с массивным дульным тормозом. Да, таких он тоже никогда не видел: и правда что-то новенькое! Три других танка его не заинтересовали – Pz.III, давно и хорошо знакомые машины.

Как бы подобраться к ним поближе? Часовые ходят, словно заведенные, туда-сюда, да и вообще полно народу: механики, водители, техники. Заливают в баки горючее, пробуют двигатели, подтаскивают ящики со снарядами. В общем, кипит работа, готовится немецкая техника выступить…

Матвей вздохнул: зря, наверное, снял немецкую форму, но потом быстро сообразил: она не помогла бы – непременно остановили бы и попросили предъявить документы. Чужому (пусть даже штабному майору) у этих панцеров делать нечего… «Эх, сюда бы нашу шапку-невидимку, – подумал Прохоров, – тогда бы проскочили. Но где взять? Не помешали бы еще и сапоги-скороходы – быстрее добраться до своих и передать сведения». Но о них приходилось только мечтать…

* * *

Оперативная сводка Совинформбюро за 29 августа 1942 года

Утреннее сообщение 29 августа

B течение ночи на 29 августа наши войска вели бои с противником на окраинах города Ржева, юго-восточнее Клетская, северо-западнее Сталинграда, северо-восточнее Котельниково, а также к районах Прохладный, Моздок и южнее Краснодара.

На других участках фронта никаких изменений не произошло.

Вечернее сообщение 29 августа

B течение 29 августа на фронтах существенных изменений не произошло.

За 28 августа частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 20 немецких танков и бронемашин,

более 100 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 8 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорвано 3 склада боеприпасов и 2 склада горючего, разбито два железнодорожных эшелона, рассеяно и частью уничтожено до полутора батальонов пехоты противника.

* * *

Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:

«28 августа 1942 года, 433-й день войны. Обстановка на фронте.

Группа армий «А». Местные успехи на Северном Кавказе.

Группа армий «Б». Разрядка обстановки у 6-й армии, перегруппировка у 4-й танковой армии. На левом фланге 6-й армии что-то начинается. На остальных участках фронта группы армий «Б» спокойно. С фронта 2-й армии все больше и больше соединений отводится назад в резерв.

Группа армий «Центр». Отражены мощные удары противника на фронте 2-й танковой армии и на северном фланге участка прорыва у 9-й армии.

Группа армий «Север». Весьма неприятный прорыв противника южнее Ладожского озера. Кроме того, отмечается подготовка к наступлению на Волховском фронте…»

Глава пятая

Однако чудеса, оказывается, все же бывают. В данный момент это чудо называлось простым и понятным немецким словом «орднунг».

На танковую площадку вышел высокий, плотный фельдфебель и что-то громко прокричал. Солдаты, техники и панцргренадеры, оставив работу, потянулись к длинному дощатому зданию – судя по всему, столовой. Оттуда уже давно аппетитно тянуло печным дымом и вкусно пахло вареной картошкой… «Обед! – сообразил Матвей. – У немцев с этим строго, все по расписанию. Значит, какое-то время на площадке никого не будет…»

И точно: кроме часовых, по-прежнему размеренно вышагивающих взад и вперед, людей не осталось, все пошли есть, в том числе и офицеры – в собственную столовую, в здании вокзала, где раньше был буфет. «Повезло, – решил Прохоров, – такой шанс упускать никак нельзя!»

Показал глазами Зайцеву и Колядову на ближайшего часового – этот ваш. Сам же решил заняться вторым. Побежал, прячась за низкими заборами и какими-то сараями, залег в кустах и стал ждать. Ему хорошо был виден весь пустырь, а также первый часовой – он как раз приблизился к засаде. Прошел рядом с разведчиками, буквально в паре-тройке метров, ничего не заметив, – ребята отлично спрятались.

Сержант Зайцев приподнялся, приготовился прыгнуть. Часовой услышал какой-то шум, стал оборачиваться, но не успел – Василий нанес удар первым, нож точно вошел в сердце часового. Немец даже не вскрикнул… Вдвоем с Федором подхватили убитого и потащили в сторону…

Матвей, чтобы отвлечь внимание «своего» гитлеровца (а заодно и развернуть его спиной, чтобы не видел, что делается на той стороне), бросил на площадку камень. Немец краем глаза заметил подозрительное движение, обернулся и пошел к кустам – проверить. Матвей ждал: как только фриц подошел, мгновенно выскочил и вонзил ему в шею финку. Часовой захрипел, схватился за горло, уронил винтовку… Еще один удар – и все было кончено.