Охотники за джихами
Шрифт:
— Ладно уж… Иди играй в свои куклы.
— Сам играй в куклы. А я в пещеры пойду!
— Подрасти сначала…
— А может, мне спросить Пал Палыча, а? — вмешался Адгур. — Может, он возьмёт?
— Всё равно без разрешения Арсена нельзя, — председательским тоном сказал Миша. — Ну и моего, конечно. Я-то возражать не буду. А вот на поклон к Арсену тебе всё-таки идти.
— Да понимаешь, двойка у меня.
— Так ты же к бабушке едешь. Какая же тут двойка?
—
Пришлось Мише седлать велосипед и ехать в Адлер.
Арсен оказался дома. На скамеечке, у летней кирпичной печки, сидела, неестественно выпрямившись, чтобы не помять свою юбку, прохиндейка Мэри. Увидев её, Миша опустил руку, поднятую было, чтобы открыть щеколду, и сделал шаг назад. Но Арсен заметил его.
— По какому делу? — спросил он, подходя к калитке.
— Можно Адгур Джикирба поедет с нами? — спросил Миша шёпотом, чтобы не слыхала девушка.
— А почему твой Джикирба сам не пришёл, а тебя прислал адвокатом? — спросил Арсен громко и сердито, как будто перед ним был не Миша, а тот самый Джикирба, который прибегает к помощи адвокатов, когда надо действовать самому.
— А я как председатель!
— Ага, как председатель… А известно ли тебе, председатель, что твой Адгур совсем отбился от рук? Его пора из пионеров исключать, а ты хлопочешь за него.
— А он перевоспитается в обществе.
— Как бы не так! Ты слыхал, какую штуку он выкинул на днях?
— Какую? — заинтересовался Миша.
Адгур выкидывал на своём веку превеликое множество всяких штук, и, какую именно имел в виду Арсену было неизвестно.
Чтобы не подвести приятеля, Миша ответил вопросом на вопрос:
— А ты разве не знаешь про дохлую гадюку? Он где-то достал её и повесил на эвкалиптовой ветке. А под веткой проезжал грузовик. В грузовике стояла девушка в сарафане. Девушка задела за гадюку, и гадюка упала ей на голые плечи.
— Так это ж он для смеха! — объяснил Миша.
— Хорош смех! Девушка от страха чуть было из машины не выпала.
— А как Адгур забрался на эвкалипт? — спросил Миша, интересуясь главным образом практической стороной дела. — Эвкалипты гладкие. На них не залезешь.
— Должно быть, забросил. А ты что?
— Да нет… Гадюки за эвкалипты плохо цепляются. Может, он палкой?
— Не знаю уж как… А вот из-за таких орлов, как твой Адгур, мы получили нагоняй за недостаточный охват пионеров внешкольными мероприятиями.
— Вот мы и охватим Адгура внешкольным пещерно-спелеологическим мероприятием. Чем плохо?
— Да он всю работу развалит! И тебя испортит! Парень ты неустойчивый, разбросанный!
— То есть как это
— Да ты не обижайся! Это все учителя говорят, не я один. Сегодня ты одним делом увлекаешься, а завтра — другим. И каждый на тебя повлиять может. Теперь ты не кто-нибудь, а председатель. А ты дружбу водишь с Джикирбой Адгуром.
— Я за Адгура ручаюсь!
— За Джикирбу? Да ты знаешь, что у него эти — как их? — сдерживающие центры слабо развиты, — сказал Арсен учительским тоном и очень громко, чтобы услыхала прохиндейка. — Он импульсивный тип! Такой человек за спои поступки не отвечает. Я давно говорил об этом. И педагоги со мной согласны. Впрочем, если…
Арсен не кончил фразы. Из сада донёсся голос девушки: «Арсеня! На минуточку!» — и Арсен скрылся в саду. Последовал быстрый и горячий разговор вполголоса. Через несколько мгновений он вернулся к калитке.
— Так вот. Решение таково, — сказал он голосом, не терпящим возражений. — Пусть Адгур сначала ликвидируют двойку по географии да получит пятёрку по поведению. И тогда — пожалуйста, поступай себе. Это же педагогическое мероприятие. Понятно? И ещё, не мешало бы ему извиниться.
— Это ещё перед кем?
— Спроси у него — сам знает. Да и ты тоже знаешь.
Миша помолчал немного. Потом с сердцем стукнул щеколдой калитки, потому что в этот момент не нашёл никакого другого способа выразить своё негодование, и выпалил:
— Ничего вы не понимаете! Адгур и рад бы исправиться, да не может — упрямство мешает. Разве он виноват, что у него характер такой?
— А гадюк развешивать характер не мешает? Так и скажи ему: пока не исправится — не примем!
— Ну и не надо! Нужно ему ваше общество! Просто он хотел в гости поехать.
— В гости? В пещеры?
— Да нет же! У него бабушка в Казачьем Броду живёт. Каждый раз, когда он к ней приезжает, она его алычовым вареньем угощает и абхазские сказки рассказывает.
Миша так увлёкся перечислением достоинств бабушки Минако, что чуть было не пригласил Арсена навестить её в Казачьем Броду. Но вовремя опомнился — нельзя же, в самом деле, приглашать людей к выдуманной бабушке, да ещё на выдуманное варенье!
— Наврал он тебе, а ты и уши развесил! — сказал Арсен и пошёл к своей прохиндейке.
Миша хотел было сказать Арсену что-нибудь очень и очень обидное, но ничего не придумал. По дороге, правда, он сообразил, что можно было бы бросить Арсену: «А ты больше слушайся свою расфуфыру. Может, тогда перестанут ругать тебя за развал работы». Но возвращаться из-за этого не хотелось, и Миша покатил домой.