Охотники за джихами

Иосифов Константин Васильевич

— Нет уж! — ответил решительно Арсен. — Насчёт общества мы ещё подумаем. А вот Джикирбу Адгура мы не примем, это уж точно. Двоечникам и дезорганизаторам не место в научном обществе. Так что Джикирба может не волноваться.

— А я и не волнуюсь! — очень спокойно ответил Адгур. — Я и без вашего общества как-нибудь проживу. — Он встал, хлопнул крышкой парты, чтобы придать больше значения своим словам, и не торопясь вышел.

Очутившись на улице, он припустил бегом к морю, потому что только быстрый бег да море могли его сейчас успокоить.

Он долго лежал на берегу, размышляя о своей печальной судьбе… И почему это так получается? Все ребята как ребята, а он обязательно влипнет в какую-нибудь историю. Он же не виноват, что все эти проделки так и лезут из него, хочет он этого или не хочет.

Ребята погалдели, погалдели и выбрали в председатели научно-пещерно-спелеологического стационарного общества Мишу Капелюшникова и, выбрав, поручили ему и Алику-Архимеду связаться с учёными.

Миша возвращался домой вместе с Аликом-Архимедом. Алик говорил ему что-то такое скучное про словари — толковые, энциклопедические, иностранные и орфографические, — а Миша думал о том, что, пожалуй, Арсен недаром смутился и покраснел, когда Миша спросил его насчёт девушки и прохиндеев. И не стал Арсен отвечать, кто они такие. Это тоже, конечно, не случайно.

Миша не стал делиться своими подозрениями с Архимедом, но чутьё охотника за шпионами подсказывало ему — здесь что-то нечисто… Словом, судя по всему, у них с Адгуром забот будет полон рот.

«А борода-то настоящая!»

Разгоняя цепочку гусей, шагавших куда-то по своим важным гусиным делам, автобус лихо развернулся, завизжал тормозами и остановился. Из него выпрыгнули Алик-Архимед и Миша. Миша задержался было на минутку, чтобы посмотреть, как гуси снова строятся в свой походный порядок, но Алик толкнул его в спину и сказал:

— Посмотрел, и хватит! Давай принимай председательский вид. Тут недалеко.

Алик-Архимед уверенно зашагал по шоссе. Миша — за ним. За железнодорожным переездом Алик свернул в аллейку, ту самую платановую аллейку, по которой несколько дней назад Миша выслеживал человека с бородой-кавычкой. Сердце Миши тревожно забилось, и ноги сами собой перешли на бесшумный шаг следопыта. Уж не находится ли стационар в том самом доме, куда зашёл шпион? Вот здорово-то! Скорее всего, шпион пробрался под видом учёного в стационар и вот теперь ходит всюду и собирает сведения. Но ничего! Найдутся и в совхозе цитрусовых культур люди, которые разоблачат его! Жаль, что Адгура не приняли в пещерное общество. Впрочем, можно будет разделить обязанности — Адгур будет следить за шпионом на улице. Ну, а на себя придётся взять стационар. Держись, шпион! Скоро выясним, крепко приклеена у тебя борода или нет.

Ребята взобрались на шаткое и скрипучее крыльцо. Алик постучал в дверь, постучал уверенно, деловито, как стучат почтальоны и домоуправы. Оно и понятно. Ведь это пришли представители одного научного общества к представителям другого научного общества с предложением сотрудничать.

Тут уж робеть нечего!

Дверь распахнулась. Хотя Миша и был готов к тому, что их встретит незнакомец, но, когда тот показался в пролёте двери, Миша невольно отступил за спину Алика. Незнакомец сразу же узнал его.

— А-а! Кумикуша! Решил навестить стационар? Много ли кушпикуокунов выследил?

Если бы можно было, топнув ногой по полу, провалиться в тартарары, то Миша, не задумываясь, топнул бы ногой и провалился в тартарары, даже если бы пришлось остаться в этом страшном и непонятном месте до конца дней своих. Но в наше время стучи не стучи ногой по полу, в лучшем случае проломишь доски и окажешься под крыльцом, где обычно хозяева прячут лопаты и грабли, а кошки поедают ворованных голубей.

Миша хотел было бежать, но ноги приросли к крыльцу, хотел было открыть рот, чтобы сказать хоть слово, но все слова куда-то запропастились. Молчал и Алик-Архимед, видимо стараясь понять, на каком это языке обращается учёный к председателю их пещерного общества.

— Ну что ж, давай знакомиться. Ты — Миша. А я — Павел Павлович. Только ребята почему-то всегда зовут меня Пал Палычем.

— Павел Павлович, а что значит «Кумикуша»? — спросил Алик. — Это на каком языке?

— Это?.. Это на эскимосском. Случайно Миша и я знаем несколько эскимосских слов. Правда, Миша?

— Нет, это на ирокезском, — ответил Миша и хихикнул.

Он прямо взглянул и глаза Пал Палычу и в ответ получил такой же прямой и честный взгляд. На него смотрели задорные, насмешливые глаза, и они были очень добрые. Миша улыбнулся. Просто смешно подумать, что там, около канала, от одного взгляда этого человека у него по спине пробежал холодок.

— А как зовут твоего приятеля? — спросил учёный.

— Аликом. И ещё Архимедом, — ответил Миша. — Но не подумайте, что Архимед его фамилия. Это мы прозвали его так. За электричество и словари.

— И за фотографию! — добавил Алик-Архимед.

— О! Это очень веские соображения… Ну, и вы, конечно, пришли сюда, чтобы участвовать в раскопках? — спросил Пал Палыч.

— Откуда вы знаете? — удивился Архимед.

— Я же геолог и археолог. Геологи сквозь землю видят, а археологи — сквозь толщу времён. Вот я и знаю.

— Археологи про древних людей всё знают. А мы теперешние, советские, живые, — запротестовал Алик-Архимед.

— Тогда поясню. В какой бы город я ни приехал, где бы я ни начал раскопки, ко мне обязательно приходят исследователя с пионерскими галстуками и предлагают свои услуги. Где и как они узнают о наших работах — сие для меня загадка. Вы, например, как узнали?

— А из письма, — ответил Алик-Архимед.

— Из письма?! — Миша даже привскочил. — Какого письма?