Охотники за головами
Шрифт:
8
Увидев капсулы, доктор Фонтен невольно остановился. Сегодня он видел их по-другому. Сегодня он чувствовал реальную опасность, которая исходила от этих, неведомых миру, средоточий разрушительной энергии.
«Как я мог так ошибаться? Как мог я измерять реальную опасность абстрактными понятиями?» — задавал себе вопросы доктор Фонтен.
В его трудах все эти пугающие процессы имели вид стройных формул, совершенно не страшных и очень даже привлекательных. А теперь перед
— Сэр, мы теряем время… — напомнил Браун.
— Да-да, конечно, — опомнился Фонтен и шагнул к капсулам. Он совсем забыл, что посещение криобокса вело к нарушению и без того хрупкого равновесия и сейчас системы охлаждения работали в форсированном режиме.
Вот объект «номер-2». Он ведет себя лучше других, но в тексте древнего заклинания сказано, что он самый старый и его коварство не сравнимо ни с чем.
А здесь покоится «номер 3». О нем в тексте сказано, что он иссушает мир смрадным поветрием.
«Номер 1». Он страшен своим огнем, но может быть умилостивлен жертвой.
«Интересно, какой?» — подумал Фонтен.
А вот и самый «буйный» — «номер 4». Он самый нетерпеливый, как говорится в заклятии, и самый молодой. Он не ведает никаких ограничений, норм и пра-вил. Он неистов и готов покорить весь мир.
«Выходит, текст заклятия не так уж и бессодержа-телен. Он, скорее, инструкция, чем просто художественное описание…» — начало доходить до Фонтена. Он подошел к «номеру 4» и нагнулся над верхней прозрачной панелью капсулы.
Там, за струящимися потоками ледяных кристаллов, едва проглядывались очертания объекта. Но он излучал невидимый ужас, который внезапно ощутил на себе доктор Фонтен.
«Что я наделал! Что я наделал! Безумец!»
Воображение доктора нарисовало яркие картины, пришедшие к нему откуда-то извне. В этом Фонтен был абсолютно уверен. Столь подробные образы нельзя представить. Их можно было только вспомнить.
Доктор видел столкновения огромных армий, бронированных чудовищ, ползущих по земле и извергающих страшный огонь. Тысячи космических судов, словно стаи саранчи, сносящие с лица земли все живое и оставляющие после себя лишь спекшуюся, покрытую шрамами поверхность,
«Безумец… Я — безумец…»
Фонтен усилием воли заставил себя оторваться от созерцания неясных контуров обитателя капсулы. И хотя в боксе было всего два градуса по Кельвину — два маленьких шага, отделяющих от абсолютного ледяного покоя, Фонтену стало жарко. Жарко после тех картин, что он увидел.
— Уходим, сэр? — просил старший инженер.
— Да, Браун, уходим…
9
Оказавшись в своем кабинете на привычном месте, Луи Фонтен с некоторой неловкостью вспоминал захлестнувшие его при посещении криобокса эмоции,
«Надо
— Фредди, найдите мне текст этого заклятия.
— Заклятия могилы Циркуса? — переспросил по-мощник.
— Ну да, — поморщился доктор. Он не любил, когда говорили о покойном Циркусе. Он предпочитал, когда могилу называли «местом первичного хранения».
— Вам нужен оригинал, сэр? Или сойдет копия?
— Копия мне не нужна. Копия есть у меня в компьютере. Мне нужен именно тот пожелтевший папирус или как его там называют археологи…
Руцбанн вышел в приемную и через несколько минут вернулся с заламинированным в пластик документом.
Доктор Фонтен нетерпеливо выхватил из рук помощника заклятие и сразу впился в него глазами. Он интуитивно чувствовал, что выход может быть найден только в этом тексте.
«Ага, вот: „…металл приводит их в ярость напоминанием о войне…“ Вот она — главная фраза!»
— Руцбанн, немедленно ко мне капитана корабля! Я нашел ответ на наш вопрос!
— Да, сэр! — обрадовался помощник и пулей выскочил из кабинета.
«Итак, металл напоминает им о войне… — Доктор поудобнее развалился в кресле и вытянул ноги. — Металл напоминает о войне… А я, идиот, держу их на корабле рядом с металлической массой в восемь тысяч тонн. Понятно, что объекты нестабильны».
Через минуту вернулся Руцбанн, а с ним и запыхавшиеся капитан «геркулеса» Шиман, полицейский бригадир Хаско и старший инженер Браун.
Доктор отметил, что Руцбанн проявил разумную инициативу и пригласил всех, кто мог понадобиться.
— Господа, кажется, я нашел решение нашей проблемы. Объекты не выносят близости металла…
— О! — вырвалось у старшего инженера.
— Именно так, Браун. Поэтому нужно срочно выгружать их.
— Но хранилище еще не готово, сэр, — возразил бригадир Хаско.
— Не имеет значения. Браун, вспомните, какая температура была в «месте первичного хранения»?
— Всего лишь минус два по Цельсию…
— Вот то-то и оно. А сколько могут дать ваши переносные установки?
— До минус восьмидесяти по Цельсию.
— Вот вам и выход. Хаско, обеспечьте порядок и секретность.
— Есть, сэр!
— Капитан Шиман, выделите людей для разгрузки, а вы, Браун, разворачивайте мобильные криокомплексы.
— Но как решить вопрос с намораживанием, сэр?
— Это тоже просто. Капитан, у вас есть герметичные спасательные домики?
— Как и положено, сэр, в расчете на весь экипаж, — доложил капитан Шиман.
— Вот и отлично. Возьмете у капитана четыре домика, Браун. Еще вопросы, господа? Вопросов не было.
— Тогда приступайте — время не ждет. Когда подчиненные ушли, Руцбанн развел руками и елейным голосом произнес: