Охотники. Мегалиты Империи
Шрифт:
– Что ж, госпожа. Мы, в меру слабых своих сил, поможем раненым и увечным в сём граде и двинемся дальше. – Алхимик вздохнул. – Двое верных моих людей останутся здесь навсегда. Но… дело должно быть сделано. Обойдёмся меньшим числом.
– Дорога дальше труднее и опаснее. – Алисанда словно размышляла о чём-то ещё. – Зима в этом году ранняя, север уже почти весь под снегом. Мне пришлось ставить карету на полозья, только так и проехали. Но всё равно, медленно тащились, очень медленно. Верхами-то да налегке куда быстрее бы вышло. Ну и всякие другие создания как с цепи сорвались. Два оборотня-ликантропа, два цепняка, потом кикимора… в общем, позабавились.
– Но
– Милсдарь Бонавентура, вы неисправимый льстец и дамский угодник. – Алисанда не улыбнулась. – Нет, мы уложили не всех. Одного оборотня и одного цепняка. Кикимора оказалась самой умной и сбежала тотчас, едва поняв, с кем имеет дело. Так что они там все так и бродят, голодные и злые. Мы, к сожалению, не могли задерживаться. В городках по тракту мы старались поднять тревогу. Но… местные… там, если ликантроп кого-то задерёт, к этому относятся сугубо философски.
– Что поделать, нам всё равно надо ехать, – твёрдо сказал мастер. – Если, ваша светлость, мы ничем более не можем вам помочь…
– Да, конечно, – бросила Алисанда, вставая. – Вам надо готовиться в путь. Мне тоже. Счастлива была познакомиться, сударь охотник, так и не назвавший мне своего имени. Счастлива была увидеть и вас, знаменитый мэтр Бонавентура. Вы всегда будете желанным гостем в моём доме при Академии или в семейном замке рода дю Варгас. Прощайте.
Каблучки процокали по доскам. Остался лёгкий аромат духов, и мастер вдруг подумал, как это, наверное, здорово – когда женщина наряжается, чтобы доставить тебе радость и радуется этому сама.
Завтра они двинутся дальше. Потрясённые и понеся потери. С неведомым врагом на плечах. Врагом, который не останавливается ни перед чем и которому почему-то очень надо видеть их мёртвыми.
Кто-то следит за ним, старым охотником? Кто-то следит за мэтром Бонавентурой? Или это их встреча заставила вращаться незримые шестерни судьбы?
Кто-то творит гуунов без участия упырей. Но этот кто-то имеет доступ к ихору вампиров. Как такое вообще возможно?!
Он невольно подумал, как всё было просто ещё совсем недавно. Есть мы и есть вампиры. Ну, или в крайнем случае стражники, рейтары или кнехты королей Припроливья, почему-то взъевшихся на них, охотников.
Может, лучше было побежать за чародейкой, упросить госпожу дю Варгас выслушать их?
Похоже, им с мэтром Бонавентурой в головы пришла одна и та же мысль. Мастер и алхимик поглядели друг другу в глаза и столь же дружно покачали головами.
Они справятся сами.
Глава 2
«Оружие возьми у мёртвых»
Магистр магии, досточтимый чародей Вениамин Скорре стоял посреди низкого округлого помещения – самого глубокого из «настоящих» подземных уровней своей башни. Нет, сама она уходила ещё глубже – ниже были подвалы, а под ними – нечто вроде катакомб. Башню эту в давние времена возвели монахи забытого ныне ордена петерианцев, боевых слуг Спасителя, когда устраивали тут самый северный свой опорный пункт. Трудно сказать, чего они искали в этих диких и не слишком гостеприимных краях, однако братия тут жила, а зачастую оставалась здесь и навсегда, после кончины. Ещё где-то поблизости должны были быть руины их церквушки, но от неё не сохранилось даже фундамента.
Орден пришёл в упадок и, как утверждалось, распался, башня какое-то время стояла покинутой, потом в окрестностях стали ошиваться адепты
Правда, ссылку на север достойные магистры магии понимали как тяжкую кару, пытаясь отвертеться от сего «почётного долга» всеми способами. Вместо магистров стали посылать бакалавров, в том числе и новоиспечённых, сразу после защиты диплома.
Сия практика, однако, тоже не довела до добра, ибо отправленный сюда уважаемый (даже ещё не досточтимый) бакалавр Зебер фон Зебердорф, будучи юных лет и изрядного темперамента, на почве отсутствия женского пола и присутствия достойных осуждения предрассудков, не позволявших ему обратить внимание на половинчиков, впал в прельщение, и каким-то образом добыл себе самую натуральную суккубку, существо демоническое и крайне редкое; существовать она могла только и исключительно на скрещении лей-линий.
Невольно Вениамин вспомнил слова Алисанды про «зачаруй себе суккуба». Вот на что она, похоже, намекала! А он тогда даже и не сообразил…
Нужно ли говорить, что закончилась история весьма скверно? Бедняга фон Зебердорф совершенно потерял голову, забросил даже те несложные обязанности, что возложил на него Капитул, предавшись только и исключительно «радостям плоти». Суккубка же, «будучи весьма расположена к потерпевшему», как гласили пергаменты официальной комиссии Капитула, созданной для расследования инцидента, требовала всё больше и больше соответствующих эмоций и действий, быстро приведших беднягу бакалавра, несмотря на молодость и отменное здоровье, «на грань физического и умственного истощения», как заключила та же комиссия.
В эти далёкие годы между дозорной башней, официально именовавшейся магонаблюдательным пунктом номер 133 «Чайкина гора», и Капитулом ещё существовала связь посредством голубиной почты, пока не исчезли, придя в полный упадок, вольные города и городки вдоль Северного тракта; и, не получая донесений в течение полугода, Капитул встревожился. После безуспешных попыток связаться с бакалавром Зебердорфом, к башне была отправлена настоящая экспедиция, каковая, прибыв на место, обнаружила в наличии а) саму башню; б) толпу взволнованных половинчиков, вооружённых кто чем; в) настежь, в противоречии со всеми наставлении по «безопасному практикованию магии», распахнутые двери укрепления; г) суккубку, в весьма раздражённом и «опасном для окружающих состоянии»; и, наконец – д) самого бакалавра, «лишённым чувств, достигшим крайнего измождения, и в состоянии полного безумия».
Бедолагу фон Зебердорфа со всеми предосторожностями отправили в Академию, и он даже остался жив, утратив, однако, всякие способности к хоть сколько-нибудь сложной магии; а потому, выхлопотав от Капитула пожизненную пенсию, как «пострадавший от maladies magicae при исполнении служебных обязанностей», до конца дней своих сделался неутомимым борцом за самый суровый целибат.
Подземные ходы вели через катакомбы далеко на север и на восток, но своды там частично пообваливались, пробраться смог бы разве что кот Вениамина, а у самого мага заняться ремонтом руки так и не дошли. Ограничился тем, что проследил эти тоннели на всём их протяжении да обозначил на картах потайные двери выходов.