Охотники
Шрифт:
– Он не рассказывал вам о своей личной жизни? Был ли ваш внук близок с кем-то из тех, кто служит вам или живет в деревне?
– Нет, Ирган был слишком робким и неуверенным, чтобы позволить себе отношения с женщинами, - по бледным губам скользнула теплая улыбка, полная воспоминаний, быстро сменившаяся судорогой. Женщина с трудом проглотила тяжелый комок, взяла себя в руки и перевела на нее взгляд.
– В поместье когда-нибудь пропадали люди? Ваши дальние родственники, друзья семьи, слуги?
– Пропадали?
– Она нахмурила брови, задумавшись.
–
– Вы не искали этих людей?
– Кира вспомнила лицо немолодого мужчины, чье тело лежало внизу, вместе с остальными, еще не тронутое тленом. Она не знала, как сказать женщине о том, что ее брат никуда не сбегал ни с какой любовницей, а погиб здесь, в этом доме.
– Часть нет. Они приходились нам дальними родственниками, очень навязчивыми. Поэтому я убедила сына, что нужно закрыть глаза на кражи золота, посчитав это своего рода откупными, ведь они больше не тревожили нас. Но в большинстве случаев мы обращались к стражникам. Но они неизменно возвращались с сообщением, что те, кого мы искали, просили оставить на свое имя места в дорожном экипаже и покидали город.
– Но этого не происходило, - Рин избавил ее от неприятной роли человека, сообщающего дурные и тяжело переносимые родственниками вести. Он подошел ближе, прямо встречая встревоженный взгляд женщины, приподнявшейся с подушек, на которые она опиралась спиной, - никто из них не покидал этих стен.
– Они все...?
– Голос сорвался на хрип. Она обхватила рукой горло, с ужасом глядя на мужчину, просто закрывшего глаза, безмолвно подтверждая ее предположения, не высказанные вслух.
– О великие боги! Это сделала тварь, что убила моего внука и сына?
– Скорее всего. И это может означать только одно...
– Моей невестке очень выгодна смерть мужа, ведь теперь она станет полновластной хозяйкой всего имущества, а ее дочери - единственными наследницами большого состояния. Но она не смогла бы обставить убийства с таким изяществом, ведь от природы глупа, как пробка. Конечно, за годы их брака с моим сыном, у нее накопилось много обид на него, но она не стала бы убивать Иргана. Девочки еще слишком маленькие, чтобы самостоятельно додуматься до такого. Кроме них в этом доме не осталось никого, кто принадлежал бы к роду...
– Значит, это кто-то из слуг. Либо он сам - нежить, либо заключил с ней договор. Как бы то ни было, убийца жаждет уничтожить всех представителей вашей семьи.
– Мне на ум, кроме сына, способного
– Вы догадываетесь, кто из слуг мог так сильно ненавидеть вашего сына?
– Кира полагала, что перечисление всех возможных кандидатов займет слишком много времени. Но женщина ее удивила. Она задумчиво покусала губу, немного помолчав, потом подняла на нее взгляд, полный уверенности и решимости.
– Его ненавидели многие. Но желать его смерти, тем более такой, мог только один человек в этом доме. Это наша домоправительница, Лиззи...
Кира непонимающе нахмурилась, бросив быстрый вопросительный взгляд на Рина, который досадливо поморщился, видимо, разозлившись из-за того, что позволил женщине беспрепятственно удрать, едва представился такой шанс.
– Она всегда была фанатично предана нашему роду, - продолжала между тем хозяйка дома, даже не пытаясь скрыть боль и стыд, из-за того, что вынуждена рассказывать такое, - сын вырос у нее на руках. Лиззи пришла к нам в услужение в роли его кормилицы.
– Что же нужно было сделать, чтобы заставить человека так изменить его отношение к себе?
– Он соблазнил двух дочерей женщины, а у нее, кроме них, не было больше в этой жизни никого родного. Я не знаю, кто был отцом ее детей. Не удивлюсь, если это кто-то из нашей семьи, хотя никто так и не захотел признаться.
– Насколько я поняла, ваш сын только и занимался тем, что совращал женщин. Но никто из них не загорелся такой жаждой мести, - Кира умолчала о том, что ей рассказала служанка о тех, кто сам с удовольствием согревал его далеко не пустую постель.
– Старшая дочь Лиззи согласилась вступить с ним в грешную и прелюбодейскую связь. Думаю, мой сын даже любил эту девушку, он перевез ее в город, обеспечил всем необходимым и окружил заботой. Но однажды ночью к нам прискакал взмыленный, покалеченный слуга, которому он доверил ее. Он рассказал, что поздно вечером на дом напали неизвестные, избили всех слуг, связали и оттащили в конюшню, чтобы не мешали. Ему удалось освободиться от пут, и он бросился на помощь своей хозяйке. Но опоздал... Ее не убили, нет. Просто изуродовали до неузнаваемости, не оставив ни одного живого места на теле...
– И ваш сын бросил искалеченную девушку?
– Кира с трудом подавила горечь, подступающую к горлу, стараясь сохранять спокойствие. Эта жестокая и несправедливая по отношению к пострадавшей девушке история многое ей напомнила.
– До этого не дошло. Она покончила с собой, повесившись в собственной спальне. Именно Лиззи нашла тело дочери, когда пришла проведать ее.
– Виновных так и не нашли?
– Проницательно угадала охотница. Рин передернул плечами, словно ему вдруг стало холодно. Его грубоватое лицо ничего не выражало, черты просто окаменели.