Охотный Ряд и Моховая. Прогулки под стенами Кремля

Васькин Александр Анатольевич

По изящным винтовым лестницам особо дорогие гости поднимались на второй ярус дворца в личные покои князя, но тут главное было не споткнуться, рассматривая с задранной вверх головой стеклянный, то есть слюдяной потолок «в вырезной жести да в рамах» – своего рода атриум. В причудливой палате, напоминающей шатер, взгляд цеплялся за огромное хрустальное паникадило с шестью подсвечниками. Стены – в три яруса по восемь окон в каждом, обтянуты красным сукном и «немецкими кожами золочеными». Пол уложен не деревом, а против традиции – плиткой. В этой палате Голицын устроил домашний театр, для чего по углам стояли орган и клавикорд.

Стоит ли говорить об убранстве спальни Голицына, обитой аглицким сукном, напоминавшей звуконепроницаемую шкатулку. Оно и понятно – легенда гласит,

что сюда по тайному подземному ходу из Кремля приходила к своему фавориту царевна Софья, в том числе для обсуждения насущных государственных дел. В спальне в особом сосуде стоял «сахар травы лавандовой». Для развлечения хозяина и его гостей имелась здесь и подзорная труба. В общем, не дом, а сказка. Таким же Голицын пожелал видеть и свой загородный дворец в Черной Грязи (ныне Царицыно). Редкие свидетельства очевидцев заставляют полагать, что в общих чертах загородные хоромы Голицына даже походили на дворец Алексея Михайловича в Коломенском.

В проведении внешней политики Голицын развил похвальную активность, за что в 1684 году удостоился титула «Царственныя большия печати и государственных великих посольских дел сберегатель, ближний боярин и наместник новгородский». В частности, он пытался играть на противоречиях между Польшей и Турцией с целью не допустить их союза против России, чего в итоге удалось достичь. В 1686 году был подписан Вечный мир с Речью Посполитой. Среди успехов российской дипломатии в Европе было и подтверждение в 1683 году Кардисского договора между Россией и Швецией. Обратил свой взор Голицын и на азиатское направление, упирая на развитие отношений с Китаем, в результате чего в 1689 году был заключен Нерчинский договор.

Палаты Голицына. Д. Сухов. 1935 г.

Последствием успехов Голицына во внешней политике стало объявление войны Турции и Крымские походы в 1687 и 1689 годах. В это время Голицын редко появляется в своем дворце в Охотном ряду, поскольку лично возглавляет походы русской армии к Перекопу против Крымского ханства. Первый поход в Крым 1687 года окончился ничем, что сам Голицын объяснял крайне неудачными условиями для ведения войны, а именно недостатком воды и продовольствия, а также пожаром в степи, устроенным самими крымцами.

Однако набирающие вес противники Голицына за его спиной шептались о взятке, якобы данной князю поляками, заключившими мир с Россией: «В том же году приходили из Польши великие и полномочные послы о договоре вечного мира, чтоб помириться вечным миром, и того же году вечный мир с поляками состоялся. Да тем же вышеписанным польским послам на договоре вечного мира дано казны великих государей 200 000 рублей, и ту вышеписанную великих государей данную казну царственной большой печати и великих посольских дел сберегатель, ближний боярин, и наместник новгородский, и дворовый воевода князь Василий Васильевич Голицын с теми польскими послами разделил пополам» (ну что тут сказать – коррупционеров у нас всегда хватало). Именно это перемирие и вынудило русских выступить против Крымского ханства. Говорили и об отсутствии у ближнего боярина военного таланта.

Второй поход, состоявшийся через два года, повлек еще большее снижение политического рейтинга Василия Васильевича. Как утверждал окольничий Иван Желябужский, Голицын взял у татар две бочки золота: «А боярин князь Василий Васильевич Голицын у стольников и у всяких чинов людей брал сказки, а в сказках велено писать, что к Перекопу «приступать невозможно потому, что в Перекопе воды и хлеба нет». И после тех сказок он, боярин князь Василий Васильевич Голицын, взял с татар, стоя у Перекопа, две бочки золотых, и после той службы те золотые явились на Москве в продаже медными, а были они в тонкости позолочены».

А тем временем, пока Голицын бесплодно воевал в Крыму, в Москве возмужал новый и сильный государь и не менее активный реформатор (в будущем) Петр Алексеевич Романов. В августе 1689

года он отстранил свою сестру Софью от власти вместе с ее невезучим фаворитом. Указом от 9 сентября Голицын был лишен боярского звания, всех привилегий и имущества, многих вотчин и поместий и сослан на Север. Так в один день оборвалась политическая карьера Василия Васильевича, закончилось и его владение дворцом: «В том же году пытан и казнен, по извету Филиппа Сапогова, ведомый вор и подыскатель Московского всего государства бывший окольничий Федька Шакловитый. А ведомый же вор и собеседник его, Федькин, полковник Сенька Резанов бит кнутом, и отрезан ему язык, и сослан в ссылку. А иные товарищи их стрельцы, Оброська с товарищи, казнены, а иные их товарищи сосланы в ссылку. А казнены у Троицы в Сергееве монастыре. Да в то же время, в том же монастыре, по ведомости и по сыску, отняты чести у бояр, у князь Василья Васильевича да у сына его князь Алексея Васильевича Голицыных, и написаны были в дети боярские по последнему городу, и сосланы в ссылку в Пустоозеро, с женами и с детьми. А в сказке им было сказано, что отняты чести за многие их вины. А поместья их и вотчины розданы в раздачу».

Проект реконструкции палат Голицына и храма Параскевы. Д. Сухов. 1928 г.

А чтобы в процессе национализации имущества опального князя ничего не пропало, Петр велел произвести опись дворца. Она-то и сохранилась до нашего времени и последний раз была издана в 1884 году под своим оригинальным названием «Розыскное дело о Федоре Шакловитом и его сообщниках».

Дворец Голицына пустовал не долго, в 1691 году он был употреблен Петром для упрочения российской дипломатии и ее успехов на Кавказе и подарен царю Имеретии и Кахетии Арчилу II (1647–1713). С чего это молодой царь так расщедрился и принялся разбрасывать столь драгоценные дары? Западник Голицын, несмотря на свою близость с Софьей, все-таки был ближе Петру по духу, чем иные бояре. В этом доме мог жить и кто-нибудь подостойнее. Вот здесь не грех и вспомнить, чем же так дорог был Арчил II русскому царю-реформатору.

Именно его издавна называли на Руси истинным отцом Петра I. Ссылаются при этом не только на тот факт, что Петр своим обликом и ростом никак не походил на своего отца Алексея Михайловича и было в его чертах что-то нерусское. А вот на Арчила II Петр был очень похож, и лицом и статью – просто одно лицо.

Говорят и о том, что Алексей Михайлович сам пригласил Арчила – представителя царской династии Багратион-Мухранских в Россию с целью породниться с этим древним родом, идущим якобы от библейского великого царя Давида. Тишайший был чрезвычайно набожным человеком, часами отстаивал литургии и службы в храмах. Беспрестанно молился, клал поклоны за здоровье своих болезненных детей. Он, к примеру, повелел насадить в Москве яблоневые сады, ибо яблоня для него была священным, библейским деревом. Для Алексея Михайловича породниться с потомками царя Давида было бы святым делом, а уж о том, что русский царь будет нести в своих венах кровь древнего монарха, можно было лишь мечтать. И потому он чуть ли не сам затолкнул в спальню своей жены Нарышкиной обалдевшего от такой странной чести гостя с юга.

Еще царевна Софья говорила Голицыну: «Не быть басурманину царем!» – а самому Петру приписывают фразу, брошенную якобы на предложение венчаться с грузинской княжной: «На родственницах не женюсь!» Такая вот интересная история.

А вот то, что не подлежит сомнению, так это поэтическая деятельность Арчила Имеретинского, сочинившего сборник лирических стихов под названием «Арчилиани». Это с него началась история грузинского землячества в Москве, сосредоточившегося в подмосковном селе Всехсвятском (у метро «Сокол»). С Арчилом, потерявшим власть в Имеретии и, как это у нас часто случается, нашедшим прибежище в России, в 1699 году прибыло в Москву более 2 тысяч его соплеменников. Все они получили в Первопрестольной и стол и кров.