Окатанский боец
Шрифт:
Поднимаюсь на ноги и двигаюсь навстречу бойцу.
– Я сказала, что за своё освобождение из Эргастула,ты в первую очередь можешь быть Сэйен блaгодарен. Это она меня, скажем так, мотивировала.
Вдруг ладони бойца с силой врезаются мне в плечи, и в лицо устремляется самый настоящий звериный рык:
– Где она?!
– Отпусти.
– Где Сэйен?!
– Отпусти меня! – пытаюсь вырваться.
– Я не знаю, где она сейчас! Не знаю!
Наконец в себя приходит. Опусает руки и смотрит на меня невидящим взглядом, словно и нет меня напротив.
Уже собираюсь поинтересоваться, как долго мы собираемся оставаться на одном месте, как боец резко устремляет взгляд на меня и сообщает вполне спокойным тоном:
– Расскажешь мне всё. Но не здесь. Сначала найдём, где остановиться на ночь.
***
Небо уже было огненно-красным, когда мы остановились на так называемой развилке. Налево, по заверениям бойца ведут неуловимые для моего взора следы убийцы Лайзы, а если взять правее,то примерно через час окажемся в одном из заброшенных поселений наших предков. это значит, что в ближайшие шестьдесят минут я умру, потому что ни за что в жизни не доберусь туда на двух своих.
Падаю на землю, подбирая под себя ноги, и достаю из сумки фляжку с остатками питьевой воды. И если ещё недавно я предлагала Д-88 попить, а он отказался, то сейчас совершенно точно не стану этого делать, - всего на два глотка осталось. На два моих глотка. Надо было пить, когда предлагали, а не гордыню свою демонстрировать.
– Я больше и с места не сдвинусь, - сообщаю замогильным голосом и делаю маленький глоток. Скорее даже – малюсенький полуглоточек. Закрываю фляжку и прячу обратно в сумку.
Боец бросает на меня мрачный взгляд, снова отворачивается и, клянусь всеми псевдобогами, фыркает! Едва слышнo, но с таким явным пренебрежением, что очень хочется возмутиться, но какое тут может быть возмущение, если ОН – сам Д-88,только что…
– Ты фыркнул?
– Что?
– стреляет в меня тяжёлым взглядом.
– Ты фыркнул. Я слышала!
Глаза презрительно щурит:
– Тебе солнце в башку напекло?.. Вставай. Надо идти.
– Но я слышала! Ты точно…
И oн просто уходит. Как обычно. Ничего нового.
Следы морта в плаще постоянно петляют, как сказал боец, словно он всяческими спосoбами пытается нас запутать. Поэтому-то Д-88 и не может воспользоваться своей сверхскороcтью, поэтому-то мы и не взяли грузовик, – приходится плестись как черепахи и искать каждый след, что оставил для нас морт в плаще. Хотя… этим тоже занимается боец. Всё, что могу я, – это без сил идти в конце и умирать от изнеможения.
А сейчас Д-88 видимо решил найти нам уютный домик в одном из городов-призраков и остаться в нём на ночлег.
Нет ничего хуже ночёвки в городе-призраке! Уж я-то наслышана от подростков в Шэлмане о всяких воющих по ночам демонических сущностях!
– Я могу идти! – плетусь за бойцом и пытаюсь придать голосу максимум бодрости. – Эй?.. Д-88! Я могу идти!
Подхватываю с земли камешек размером с грецкий орех и бросаю ему в спину, – как от стены бетонной отскочил.
– Давай вернёмся! Патрульные ночью нас иcкать не будут, для них это слишком большой риск! – не бросаю попыток докричаться.
– Мы должны этим воспользоваться и идти дальше! Ну давай не пойдём в город-призрааааак…
Тьфу. Только захныкать и осталось.
Наконец оборачивается, но бросает на меня такой уничтожающий взгляд, что тут же хочется попросить его отвернуться.
– В том поселении никого нет, – сообщает с непроницаемым лицом, и вот будто бы специально добавляет: – Никого, кроме призраков. Бояться нечего.
Да чтоб тебя…
Ну вот что за морт такой, а?..
– О, да! Теперь мне определённо стало легче! Спасибо, Д-88!
Боже, кого я обманываю? Всё, о чём я сейчас мечтаю, – это упасть в землю лицом и в одной позе проспать до самого рассвета. И боец отлично чувствует моё состояние. Выходит, я для него теперь что-то вроде обузы. Слабый, жалкий человечишка. Уверена – в душе он надо мной смеётся. Вместе с призраками.
– Ну ладно, раз так, может… понесёшь меня? – предлагаю, но вовсе не настаиваю.
Очередной взгляд. Очередное – «пожалуйста, отвернись».
***
Думаю, сейчас все города-призраки выглядят одинаково… Все, что не погребены под толщей песка, похожи на большие серые пятна. В них нет других цветов, солнце выгло всё, чего сумело коснуться.
Дороги разбиты, крыши домов прохудились, многие окна забиты досками, другие же похожи на пустые чёрные глазницы. т машин остались одни каркасы, как и от всего, что могло пригодиться для выживания. Весь этот маленький европейский городок где-то на просторах бывшей Швеции, можно сравнить со скелетом. Потому что «кости»… это всё, что осталось oт некогда цветущего, утопающего в зелени поселения.
В доме, в котором мы остановились а ночь, есть только голые стены и пол. Никакой мебели, лестница на второй этаж обвалена, а прихожая вся в тёмных, давно высохших пятнах крови.
– Здесь была зачистка, – сообщаю бойцу, устраиваясь на полу в пустой гостиной. Опускаю сумку рядом, свешиваю руки с колен и какое-то время молча смотрю на оранжевые узоры на стене, что рисуют лучи заходящего солнца, просачивающиеся сквозь щели между приколоченными к окну дoсками.
«Что бы ты сказал, отец, узнай, во что я превратила свою жизнь?.. Ты бы наверняка отрёкся от меня… Делал бы вид, что у тебя больше нет дочери, выглядел бы стойко и гордо… Но я знаю тебя, папа… тебе бы было oчень-очень больно. Я предала тебя. Я предала всех вас. Осталось только самой понять, ради ого я это сделала: ради Дьена, которого - была уверена, - любила всем сердцем, или ради морта, слёзы которого ещё четыре года назад сумели задеть мою душу?.. »