Окаянь 3
Шрифт:
— Ну, привет-привет! — повернулся к нему Потапыч. — Ты, Сёмка, совсем ослеп что ли? Пассажир, кто же ещё кроме меня в кабине сидеть будет. Сашкой зовут, а фамилию не помню. Некогда разной ерундой голову забивать. Мне начальство велело его подобрать и сюда привезти. Подобрал и привёз, а дальше не моя забота. Ты лучше скажи, помирился с тёщей-то или всё на ножах с ней ходите?
— Помирился! — рассмеялся тот. — Куда она денется, если тесть за меня горой!
— Вот и хорошо, что помирился. Надолго ли? Ладно, пропускай давай! — Потапыч вынул из нагрудного кармана рубашки пластиковую карточку и протянул парню. — У него пока нет, — кивнул он на Зотагина. — Придётся мне на слово поверить. Но ты же знаешь, я кого попало к себе в кабину не пущу. Или всё-таки
— Делать мне больше нечего!
— Хороший он мужик, и руки из правильного места растут, а вот с тёщей не повезло Семёну. На пустом месте скандалить любит, — зачем-то просветил Потапыч Зотагина. А может просто вслух переживал за парня.
Шторка перед машиной поднялась. Снаружи шёл проливной дождь. Сквозь завесу водяных струй Зотагин увидел лес. Города не было.
Глава 3
3.
Не всё в жизни складывается, как изначально представлялось. Бывает, готовишься к чему-то, строишь планы, а это что-то либо вообще не происходит, либо чем-то совсем другим оборачивается. Как сейчас, например. Зотагин уже видел себя за рулём машины, колесящей по иным временам, словно по наезженной трассе, строил планы на будущее. Пусть пока призрачные, но в перспективе выполнимые. Ничего особенного. Осесть, обзавестись семьёй. Чтобы после рейса отдохнуть у себя дома, в кругу близких. Не мотаться, как бывало, с ночёвками по чужим избам или заливать кипятком миску китайской лапши среди таких же бродяг, коротающих ночь на общей стоянке. Ведь годы-то идут. И чем старше становишься, тем быстрее они пролетают по встречке. При том, что у тебя до сих пор нет ни кола ни двора. Пора бы остепениться.
Увы, действительность поломала планы Зотагина.
Он почти не удивился, когда увидел за поднятой шторкой лес. Был готов к чему-то подобному.
— Считай, приехали! — Потапыч недоверчиво глянул на Зотагина. Наверняка ожидал от того, если не изумления, то хотя бы заинтересованности по поводу неожиданно исчезнувшего города.
Зотагин, тем временем, искал на дверце кнопку, намереваясь поднять стекло. Не хотелось, чтобы брызги залетали в кабину.
— Тут ручкой крутить надо! Вот так! — показал на своей дверце Потапыч. Потом опустил приоткрытую половину ветрового стекла. — То жара, то дождь… — ворчал он при этом. — Творят, что хотят проклятые синоптики, чтоб им на себе свою чехарду испытать!
Наконец выехали. Дождь часто и громко забарабанил по крыше кабины. Дворники едва успевали сгребать со стекол воду. Дорога в кипящих пузырьками лужах уходила в глубь леса.
— Долго ещё? — спросил Зотагин.
— Да нет, — ответил Потапыч. — Через пару кэмэ будем на месте. А ты, я смотрю, что-то совсем удивляться перестал. Не захворал случаем?
— Надоело.
— Рановато надоело. Ты, для примера, хоть знаешь, где мы сейчас?
— Догадываюсь.
— Ну вот и скажи, раз ты у нас такой догадливый, — подначил Потапыч.
— В прошлое уехали?
— Догадался, надо же! — подивился Потапыч. — Хотя тут такие лабиринты с конспирациями, поневоле запутаться можно, — тут же посетовал он. — Вроде бы, в прошлом, а вот где в прошлом, в каком прошлом и в прошлом ли вообще, сразу и не сообразишь.
— Как это? — не понял Зотагин.
— Откуда ж мне знать, — равнодушно дёрнул плечом Потапыч. — Я всего-навсего инструктор по вождению! Вас, бестолковщину, мастерству учить пытаюсь. А то ведь некоторые без подсказки даже стекло в кабине поднять не могут.
Шпильку Потапыча в свой адрес Зотагин пропустил мимо ушей. Его сбило с толку услышанное. Зотагин силился понять, почему Потапыч сказал, будто невозможно определить, в какое место они сейчас попали из-за множества прошедших времён. Его послушать, выходит прошедших времён так много, что не перечесть. Ерунда какая-то получается. Зотагин привык считать, что прошлое на всех одно, даже если оно своё у каждого.
«КрАЗ», вальяжно кренясь с боку на бок, преодолевал выбоины, превращённые дождём в глубокие лужи. Похоже тут так лило уже не первый день: дорогу развезло основательно. «Лаптёжник», рыча мотором, уверенно месил грязь шестью обутыми в мощную резину колёсами. Дворники скребли по ветровому стеклу пробивая в струях воды узкие бойницы, сквозь которые можно было видеть дорогу. Потапыч вёл машину уверенно, словно ездил по ней до Базы каждый день.
— Это с какой-такой радости мне по ней каждый день ездить? — возразил Потапыч, метнув на Зотагина короткий взгляд. — Я здесь со сменщиком по неделе вахтую, а живу в Растущем. Посёлок такой есть в тридцати километрах от Катькиного града, если не знаешь. А вон и База! — кивнул он вперёд, где сквозь поредевшие деревья показались размытые пеленой дождя постройки. — У администрации тебя высажу, а дальше сам кумекай. Ждать не буду, своих дел невпроворот.
Затерянная во времени База располагалась возле лесного озера. Если не знать её истинного назначения, разбросанные среди деревьев модульные строения, можно было принять за обычный туристический комплекс в живописном уголке природы. Часть комфортабельных типовых домов действительно предназначалась для проживания персонала Базы и командированных. Последние проходили здесь подготовку в специально оборудованном учебном центре. Там рекрутам преподавали и на практике оттачивали различные профессиональные навыки, тонкости общения и прочие коммуникационные нормы необходимые для проживания в той или иной эпохе, куда те отправлялись после обучения в качестве наблюдателей. Полученные от наблюдателей данные концентрировались в информационном хабе Демиурга и служили основой для последующей коррекции истории. Демиургом называли созданный для этой цели искусственный интеллект. Он размещался в будущем. Оттуда же велись изменения существующей реальности, ради более благоприятного варианта развития событий. Зотагину предстояло стать одним из таких наблюдателей. Но это потом. Пока же он терялся в сомнениях относительно своих перспектив.
Потапыч остановил машину возле освещённой веранды белого параллелепипеда на коротких сваях вместо фундамента. Не дожидаясь приглашения, Зотагин вывалился из кабины и, отворачиваясь от секущих струй дождя, по ступенькам заскочил под навес перед входом. Сильно вымокнуть не успел. Потапыч уехал, посигналив на прощанье Зотагин с сомнением посмотрел на испачканные грязью кроссовки и за ручку потянул на себя дверь.
Здесь было тепло и почему-то пахло сдобой. Совсем как в детстве, когда у них дома пекли пироги. Это напомнило Зотагину, что сегодня он успел лишь позавтракать. Хотелось надеяться, что на Базе найдётся где перекусить.
Комната, куда он зашёл, была просторной. Слева от двери почти всю стену занимало панорамное окно. Сквозь него виднелись деревья. Ветер беззвучно мотал их намокшие ветви. Под окном вокруг низкого столика неровным полукругом сгрудились секции кожаного дивана. На стеклянной столешнице лежали журналы в ярких обложках. В углу за столиком высилась напольная деревянная подставка в несколько ярусов. На ней стояли горшками с ухоженными растениями. Часть растений цвела. С другой стороны комнаты уходил вглубь здания короткий коридорчик. На его полу лежала полоска света от приоткрытой там двери. Оттуда доносились голоса, послышался женский смех. Зотагин не знал, что делать: сразу пойти в ту комнату или попробовать постучать в плотно прикрытую дверь справа от входа. Глупо просто ждать, когда откуда-нибудь кто-то выйдет и обратит на тебя внимание.